Порт-Артур – Иркутск – Тверь: туда и обратно. Александр ЧерновЧитать онлайн книгу.
Начштаба Молас, наконец…
– Прикидываешься тугодумом? Или так понравилось звучание комплиментов?
– Честно? Приятно, конечно, – не стал скромничать Петрович.
– Я так и понял. Почему именно с тобой, спрашиваешь? Ну, твои «трюки на трапеции под куполом» в начале войны – это само собой. Это ты сам понимаешь. Однако я регулярно прочитывал не только ворох разных газет, но и донесения моих наблюдателей на ваших эскадрах. А они, мой дорогой, достаточно объективны. И меня заинтриговал не столько русский «новоявленный Нельсон», как о тебе трубили щелкоперы, но и то, как ты «чудил», приводя в чувство сонное царство во Владивостоке. И переставлял пушки на своих крейсерах.
– Ну, воевать-то мне надо было хоть чем-то, после того как Камимуру не удалось на минах поймать.
– Другой, получив прикуп в два броненосных крейсера, вряд ли помышлял бы о чем-то ином, кроме прорыва в Порт-Артур, под флаг к комфлоту… Я бывал во Владивостоке в 1897-м и думаю, что за эти годы там не слишком много поменялось. Все-таки ваши порядки я немножко знаю. Даже Чухнин не смог бы быстро привести порт как базу в должную форму для ведения войны, а он там и был всего-то год с небольшим. Да, конечно, там у тебя имелся док. Но вместо полноценного морзавода – лишь ущербные мастерские. Однако ты не ушел, а стал упрямо вытаскивать на себя Камимуру! И вот это, Всеволод, было уже неожиданно и чертовски интересно.
Но если хочешь совсем на чистоту, то после твоих первых блистательных побед в качестве командира крейсера, позже – в роли флотоводца, ничем особо выдающимся ты не отметился. – Организационные дела, все эти доработки на старых и новых кораблях, что в Кронштадте и Севастополе с твоей подачи делались, причем в неимоверно сжатые для российской традиции сроки, это меня магнитило к твоей персоне в первую очередь. Про торпедные катера – тут вообще отдельный разговор.
А потом – новое откровение! Появилась информация, что общий замысел операции «триединого боя», когда «Ослябя» прорывался, это не Моласа и его штабных задумка, а тоже твоя. После этого я готов был мчаться в Циндао, чтобы там как-нибудь исхитриться с тобой пересечься. Экселенц не отпустил…
– И был смысл так торопиться?
– Если бы японцы тебя утопили, я бы не узнал очень много интересного. Ведь как ты выкручивался и импровизировал… Это, знаешь ли, даже не талант. Это – дар. Именно про таких обычно говорят: человек, опередивший свое время.
– Вот оно как… – Петрович чуть не подавился очередным бутербродом. – Альфред, а ты не боишься, что я забронзовею и зазнаюсь окончательно?
– Ну, если я тебе и польстил, то, пардон, не слишком погрешив против истины.
– Чертовски приятно иметь дело с умным человеком. Так кто из твоих парней моей скромной персоне уделял повышенное внимание, если не секрет? – прищурился Руднев.
– Или сам не понял? Рейнгард, естественно, он же неотлучно при штабе твоем был.
– Я так уж, на всякий случай спросил, – рассмеялся Петрович. – Кстати, Альфред, на будущее: