Последнее переживание. Путешествие в прошлое, будущее и в мир ИИ. Федор МетлицкийЧитать онлайн книгу.
в будущем, воображая наше одиночество в бескрайнем космосе.
Здесь нет социальных запретов, какие появились в будущей матрице цивилизации. И даже нет письменности. Потребность цифр удовлетворялась насечками на камне. Нетерпеливые творческие личности выражали свои эмоции на стенах пещер и своих хижин абстрактными рисунками, изображающими природу, зверей и рабочие действия соплеменников, ставя отпечаток своих ладоней. Как будто радовались, что их откроют в будущем.
Для меня это была пора бездумного удовлетворения имеющимся. Естественное существование племени стало всем – свободой, светом, воздухом, которым дышал. И забылась боль моей обрушенной жизни где-то в трагическом мире. То произойдет только в будущем.
Мне нравилась юная аборигенка Омео. Я спросил:
– Что обозначает твое имя?
Она показала на два холма вдали за рекой, и на свои груди. Кажется, на их языке это имя значило «холмы».
Она одета в кокетливо обрезанную шкурку наподобие фартучка. С разбросанными на обнаженной груди длинными волосами, она мельком взглядывала черными глазами на скуластом лице, напоминая чьӫ-то будущее кокетство.
Я включился в примитивную физическую работу лохматых аборигенов. Деловито убивал животных, почти так же, как во все века крестьяне убивают, например, свинью, долго визжащую под ножом, пока не смолкнет. Ловил рыбу в реке, подсекая палкой с сучком-крючком, бороздил клочок земли палкой с привязанным острым кремнем, чтобы бросить туда зерно. А рядом вертелась гибким телом Омео, подавая корзину с семенами.
Я прижился в неолите, завершающем этапе каменного века, и казался себе таким же вечным, как и в мире, откуда появился. Народ, представленный здесь маленьким племенем в гулкой пустоте космоса, похож на наш глубинный народ, доверчивый и чтящий своих тотемов. Занимался созидательными работами для продолжения начавшейся на планете жизни, хотя им было невдомӫк, как племена разовьются в государства, империи с их идеологиями, геополитикой, добровольным и недобровольным рабством.
Племя жило во множестве стрессов, мало отличавшихся от тех, чем жил я в своем мире. Главным был страх умереть от голода, быть заколотым при нашествии чужого племени, стать одиноким чужаком. Они трепетали перед духами, населявшими каждый уголок природы, и даже перед духами шорохов. И нужно было задабривать их подарками. Это позже назвали анимизмом – верой в существование души и духов, связью живой души с природными стихиями, имеющими магическую силу. И что же, далеко ли мы ушли от тех представлений? И не такой ли мистичной остается душа?
В людях племени было то же, что будет в их потомках, в далеко ушедшем моем времени. У них были запреты – убийства, тем более каннибализма, колдовства (кроме магии официальных шаманов), похищения женщин и детей, применения оружия внутри племени, воровство, нарушение супружеских правил, ложь и соблазнение… Но это