Черные пески. Инна ЖиветьеваЧитать онлайн книгу.
владетеля, чтобы тебя убили последним.
Создатель! Будьте вы прокляты с вашим договором, с вашим карахаром! Ненавижу! Не-на-ви-жу…
– Но пока Иллар выполняет договор, мы должны гарантировать безопасность заложников, – сказал крег. – Согласно нашими обычаями, мы нанесем метку на лицо каждого. Знак, что этот человек под охраной владетеля. Знак, что пленник и не может покинуть пределы страны.
– В Илларе не клеймят людей, – голос короля загустел от гнева.
– Не клеймо, метку. Шрам. Это наши обычаи, король. Разве ты хочешь, чтобы твоих людей убили в случайной стычке? Или застрелили как лазутчиков? Владетель не дает пустых обещаний. Шрам станет защитой, пока не придет срок и его не уберут. Договор будет заключен, как только я смочу карахар в крови десятерых заложников. Эта меньшая кровь, король.
Будьте вы прокляты!
– Иллар согласен на договор.
Крег вытащил длинный узкий нож. Солдат из посольской свиты подошел к Митьке со спины, согнутой в локте рукой обхватил его лоб, плотно прижал голову к своему плечу.
– Зачем? – шевельнулись губы побратима. – Я не собираюсь вырываться.
– Знак должен лечь ровно.
Узкое лезвие коснулось Митькиного лица на три пальца ниже глаза. Двинулось к виску – за стальным кончиком потянулся набухающий кровью след. Тяжелая капля скатилась к прикушенной губе. Еще четыре коротких черты – и заострилась стрела, возникло оперение. Темка видел, как Митька вздрагивал при каждом прикосновении ножа. Создатель, как же больно, когда режут по живому!
Крег коснулся раны свернутым карахаром и уступил место. Один из раддарцев прижал к лицу заложника смоченную чем-то тряпицу. Митька дернулся, но его держали крепко.
– Все, отпускай. – Тряпицу отняли от лица.
Княжич поднял руку, ладонь дрожала, не касаясь щеки.
– Зуд скоро пройдет, – успокоил крег. – Зато шрам не пропадет раньше времени, и только наши лекари смогут убрать его бесследно.
Еще девять раз выпивал кровь карахар. Когда на лицо последнего заложника легла метка, крег спрятал черный платок.
– Договор заключен. Мы выезжаем послезавтра.
– Митька, ну зачем?!
Голос у Темки такой, что сразу вспомнилась Рыжая башня в Южном Зубе. Митька провел рукой по стеклу, смахивая иней. Тут, в дальнем коридоре, не топили, и стоял такой холод, что изо рта вырывался пар; зато никто не помешает. Льдинки собрались в ладонь, Митька прижал их к щеке, чуть ниже раны. Зуд немножко утих.
– Есть несколько причин.
– Кто бы сомневался! – Темка метнулся в узком проходе от стены до стены, пнул деревянную панель. Митьке казалось, он слышит, как кипит в побратиме ярость, самая худшая из всех возможных – бессильная. – Создатель, ну зачем?! Дерьмо шакалье!
Митька снова поскреб стекло. За окном сквозь ранние сумерки и медленно падающие крупные хлопья снега виднелся лишь тусклый свет фонаря в руке стражника. Может, потеплеет? Не хотелось бы в дорогу в мороз отправляться. На стекле неясным силуэтом отражался сам Митька, а потом