Признанию взамен. Елена ПоддубскаяЧитать онлайн книгу.
очень красивыми. И хотя ни грибником, ни зеленщиком Сергей не был, подошёл справиться о цене. − Сто пятьдесят рублей за такую красоту? Не мало ли? − усмехнулся, услышав её.
Дедушка, не поняв, грустно ответил:
− А ты пойди, сынок, в лес да надери сам бересты хоть разок, а потом высуши её да выровняй, нарежь да в узор сплети, тогда и посмотрим дорого это или нет.
− Что вы, что вы, уважаемый, − поторопился мужчина объясниться, − я ведь не подначиваю. Я знаю, что у вас за труд. Сам – краснодеревщик.
Убрав с виду тот туесок, что присмотрел Белецкий, словно за него было стыдно, дед проговорил снова без радости:
− Тогда ладно, раз знаешь. Вот только мало таких, как ты. Всё больше тех, что норовят обидеть по чём зря. А ты, сынок, полагаешь, я от наживы тут на ветру стою? Да мне бы косточки свои пожалеть где-то поближе к печке, да глаза белесой покрытые, да руки корявые с венами в узлах, а я стою. Потому как пенсия у нас, сам знаешь какая. А бабки моей уже давненько нет. И детям-внукам не особо нужен. Хотя и то правда, что они сами кое-как жизнь справляют. Вот тебе и расклад. За что боролись в семнадцатом? Зачем семьдесят лет лямку социализма тянули? Не знаешь? И я не знаю. Кому та власть помешала, что всё давала людям за труды? А теперь жируют только, кто приспособиться смог. Вот я и приспосабливаюсь. − Старик молотил частоколом, не давая себя прервать. Белецкий слушал, не прерывая. Надорванных и надломленных он в жизни повидал. Да и пожилых жаль было неимоверно: детям и животным помогали фонды и ассоциации, родители и родственники, а людей, отработавших всю жизнь на страну, часто одиноких и беспомощных, списывали со счетов быстро и без угрызений совести.
− Вижу я, отец, как приспосабливаешься и, особенно, как зажирел, − попробовал Сергей загладить не свою вину, обещая, − но туесок у тебя всё одно прикуплю. Хотя, честно признаюсь, сам работу ищу.
Старик, подобрев, посмотрел недоверчиво:
− Чего так? Если краснодеревщик, как сам сказал, то тебе жаловаться грех. Твоя работа поболе нужна, чем моя.
− Где нужна, дедушка? Не подскажешь? Я вот только домой вернулся из дальних странствий, пока ещё плохо ориентируюсь.
Старик отвлёкся: подошла девица в джинсах, разорванных на коленях. Взяла одну из корзинок, осмотрела, спросила цену, молча протянула деньги и ушла. Не то слышала прежний разговор мужчин, а может просто не привыкла торговаться, однако, эта покупка подняла настроение старика ещё сильнее.
‒ Вот бы все так, − кивнул он на уходящую, одновременно пряча выручку во внутренний карман потёртой куртки. − И то правда: зачем вопросы задавать, если товар лицом. Нужен – бери, не нужен – иди, куда шёл. Я так понимаю, − посмотрел он. Сергей, тоже молча, протянул сто пятьдесят рублей и указал на туесок, отставленный на задний план.
Дед, протягивая товар, и вовсе заулыбался:
− Похожа, фартовый ты. Я за вчерашний день ни одной корзинки не продал, а с тобой за пять минут уже две. Может недельку постоишь рядом? –