Красная карма. Жан-Кристоф ГранжеЧитать онлайн книгу.
светила Ena[23].
– Как там Сюзанна, не знаешь? – спросила Николь.
– Понятия не имею. Наверняка еще не продрала глаза: она вчера ходила на демонстрацию.
Ну еще бы… Обычно эти три девушки – Сюзанна, Сесиль и Николь – были неразлучны. Они познакомились и подружились в Сорбонне, на первом курсе философского факультета, и с тех пор не расставались.
На улице стоял едкий запах слезоточивого газа и горелой резины.
У ограды Люксембургского сада разрушения выглядели еще более устрашающе. Мостовую загромождали обугленные остатки баррикады, битое стекло, разодранные знамена и прочий мусор. В первые дни Николь смотрела на этот хаос с гордостью. Вот они – конкретные признаки революции на марше, символы крушения прогнившей системы! Но сегодня утром…
Лица прохожих также изменились. Теперь они выглядели унылыми и одновременно разъяренными. Студенты зашли слишком далеко – давно пора было их остановить! Люди устали от беспорядков. Они хотели вернуться к прежней жизни, в мир, который, может, и следовало изменить, но все же не до такой степени!..
Сесиль легонько присвистнула:
– Ничего себе порезвились!
На бульваре Сен-Мишель валялись десятки спиленных платанов. Николь пришла в ужас – зачем было уничтожать эти столетние деревья?! Чистейшее безумие! Святотатство! А главное, совершенно бесполезное святотатство…
«Капут всему!» – пробормотала она себе под нос, входя в Сорбонну. Однако при виде наспех сооруженных стендов, расставленных в парадном дворе, ее мнение внезапно изменилось: то, что она именовала «выставкой утопий», нынче утром начало обретать признаки новой жизни, даже несмотря на дождь.
Студенты смастерили навесы из полиэтиленовой пленки и растянули между стендами брезентовые полотнища, которые придавали их «выставке» еще большее сходство с фруктово-овощным рынком. Николь восторгалась этой идеей: от нее веяло пламенным энтузиазмом сплоченной молодежи. Конечно, тут было намешано всего понемногу, но, главное, чувствовалась энергия бунта. Сейчас все эти люди, которые путались в теориях и плохо знали историю, демонстрировали единство и энтузиазм, восхищавшие Сесиль.
– Ну, тебе уже пора, подруга!
Николь вздрогнула. Через несколько минут ей предстояло держать речь в главном амфитеатре Сорбонны и завоевывать внимание слушателей (если они вообще явятся), полагаясь только на свои короткие заметки в блокноте…
– Погоди, мне нужно выкурить еще одну сигаретку.
Подруги укрылись под галереей, опоясывающей парадный двор, и сели на скамью. Чиркнула спичка, и в сером воздухе заскворчали две «голуазки».
– Ну и какова тема твоей сегодняшней лекции?
Николь сделала мощную затяжку, способную спалить горло, и объявила:
– Освободить мысль, мыслить об освобождении.
Короткая пауза.
– Ну ты даешь, старушка! – прошептала наконец Сесиль.
Николь повезло – она была рыжей.
Нежно-рыжей – цвета меда или коньяка. Родители