Красноармеец. Фронтовик. Владимир ПоселягинЧитать онлайн книгу.
где заготовками занимались. Стоит описать ту квартиру, что мне дали, даже не комнату. Она из двух помещений, печка одна и топит всё, и готовят зимой на ней, а летом, ну или в мае, как сейчас, на керогазе. Запасы керосина у меня были. В общем, с лестничной площадки попадаешь в коридор, тут вешалка. Справа сплошная стена, за ней соседняя квартира, слева, дверь в спальню, где два окна, и прямо дверь на кухню, угловая комната с восьмью окнами, по четыре на две стороны, где и стояла печь. Большая комната. Тут же раковина с краном, но мылся я не под краном, Таня набрала воды в тазик и отнесла мне в спальню, хотя носить тяжести в её положении, всё же седьмой месяц, явно не стоит. Да там немного воды, она потом за чайником сходила и горячей полила. На кухне же работали её мать и соседка. Да они меня и ждали, примерно знали, когда появлюсь. Готовились варить домашнюю тушёнку, уже всё готово было, включая ёмкости. Заготовки на зиму делают уже сейчас. Часть соседке уйдёт за помощь. Немного мяса на фарш пустили, а то закончился. Котлетки будут делать. Что ещё скажу? По тёще, то Таня у неё единственная дочь, муж на фронте, забрали зимой сорок первого, артиллерист, тяжёлый пушечный полк резерва Ставки, крепкий мужик. Так что дочка у неё одна отрада. А тут я, калека, похитил её золотце. А дочка влюбилась без памяти, да и я тоже свою жену обожал, жили душа в душу. Теща это видела и особо не лезла, хотя бывала у нас часто, и Таня к ней ходила, не оставляла матушку одну, помогала по хозяйству. Да и я с огородом, он у них не маленький. И другим родственникам помогали, они часто у нас бывали, мясом я делился, не жадничая.
А так готовились к появлению маленького, мальчика или девочки, пока не знали, но шили всё что нужно, от обычных пелёнок, до одежды. Я вот по факту беременности, Танюше подарил швейную машинку, со столом, и ножным приводом, в спальне стояла у шкафа, так что шили на ней часто. Нитки и что нужно я доставал. Да, забыл сказать, с квартирой шёл сарай в комплекте, как и у соседей, у меня так даже с погребом, но использовали его как дровяник. Делал запас дров на зиму и там хранил, когда нужно поднимая вязанки в квартиру. Так все соседи делали. И мне всё нравилось, эта зима просто восхитительная была, лучшая, можно сказать, во всей моей жизни. Даже жизней. Ну, помимо глюков. Там лучше было, но это глюки. Так вот, я вышел в коридор, уже переодевшись в домашнее, когда хлопнула входная дверь, там в прихожей сын соседки, десятилетний Саша скидывал обувь. Явно из школы, судя по сумке.
– Здрасьте, дядя Герман, – поздоровался тот.
– Привет, – чуть улыбнулся я. – Мама на кухне.
Муж соседки, и отец Саши, погиб летом сорок второго. Как раз под Харьковом. Помогаю, чем могу. Я ей дрова колю, закупая у нас на лесозаводе, и для двух других соседок, остальные сами справляются, там есть, кому по хозяйству работать, так ещё теще дрова заготавливаю. Большой дом у неё. Пройдя следом за соседским мальчишкой на кухню, обнаружил дым коромыслом. И печь раскочегарили, окно одно открыли, чугунок в печи стоял, мясо варили, тушёнку, и на керогазе ещё кастрюля. Все столы мясом