Робин Гуд. Ирина ИзмайловаЧитать онлайн книгу.
их с дороги, да куда-нибудь уйти и покормить…
Мельничиха без лишних слов наполнила теплой водой большой глиняный горшок и понесла в соседнюю комнату, откуда тотчас как горох высыпались мал мала меньше еще четверо ребятишек.
– Поиграйте пока здесь. Только чтоб не мешать взрослым!
Голос Джудит был не особенно суров, и мальчишки, оставив без внимания ее последние слова, тотчас затеяли шумную возню под столом, однако получили грозный окрик отца и тут уже поутихли.
– В той комнате еще моя дочка спит, – сказала хозяйка, оборачиваясь с порога. – Она младше твоей – едва год сравнялся. Не обращай на нее внимания, Флори, эта не проснется: уж если ее не будит тарарам всей оравы братишек, значит, сон крепче некуда. Там же, на лежанке, можно и уложить детишек.
Флориана подняла до сих пор опущенную голову, и в ее глазах неожиданно блеснули слезы:
– Спасибо, Джуди! Но если бы можно было…
– Что? – спросила мельничиха.
– Если бы и эту бедную женщину, их мать, ненадолго принести в дом, обмыть и переодеть! У меня есть платье, почти что новое. Я детей покормлю, уложу и сама все сделаю. И заплачу.
– Конечно, конечно! – засуетилась Джуди. – Как же иначе!
– Заплачу за все я, – проговорил рыцарь, поднимаясь с соседней лавки и высыпая на стол горсть серебра. – Эй, Тимоти, если ты управился с лошадьми, то пойди вместе с моим оруженосцем Карлом да принесите бедняжку в дом, а когда женщины ее приоденут, осторожно опустите тело в чулан.
Войдя в дом, Саймон Локсли снял свой промокший плащ, и стало видно, что он еще молодой мужчина лет тридцати пяти, высокий, ладно скроенный, с очень подвижным лицом, на котором всего выразительнее были глаза – карие, глубокие, со взглядом одновременно проницательным и открытым. При этом у рыцаря была светлая кожа, пепельные волосы, но черные брови и ресницы. Бороду он обычно брил, но после долгой дороги его лицо обрамляла узкая темная полоска отросшей щетины. Одежда Саймона тоже говорила о том, что он проделал долгий путь и был готов ко всяким неожиданностям такого пути: кольчуга, шлем, надетый поверх кожаной шапки и бармицы[11], длинный, до колен, гамбезон[12], кольчужные чулки и сапоги из мягкой кожи. У пояса висел меч в ножнах.
Флориана вслед за мельничихой ушла в другую комнату, а Локсли присел на лавку и сосредоточил свое внимание на детях, все так же возившихся под столом, но уже не шумевших, – отца они явно привыкли слушаться.
В это время его оруженосец и рыжий Тимоти осторожно внесли в дом и уложили на ближайшую к двери лавку укутанное в рогожу тело. Молодой Тайлер, перекрестившись, развернул бедный покров, и перед рыцарем, мельником и его женой предстала сказочная красавица, как будто не мертвая, а глубоко уснувшая. Женщине было на вид никак не более восемнадцати. Ее чистая белая кожа, нежные, совершенные черты полудетского личика, окруженного светлыми, будто облака, локонами, безупречная форма сложенных на груди рук –
Бармица – кольчужный подшлемник, защищавший шею и подбородок воина.
Гамбезон – верхняя одежда, обычно надеваемая поверх кольчуги (позднее – поверх рыцарской брони), реже – под кольчугу. Представлял собой длинный камзол без рукавов, сшитый из нескольких слоев плотной ткани и тщательно простеганный.