В некотором царстве… Сказки Агасфера. Светлана ЗамлеловаЧитать онлайн книгу.
вас в Царствие Небесное. А я, может, не просил меня отплясывать…
– Да тихо ты! – перебил Свешникова старик Банкетов, человек степенный, хорошо известный всей Рогожской, ещё пару дней назад хозяин одного из лучших тележных дворов. – Это верно: видели, как он поджигал. Несколько человек видели… Сразу не поймали, а когда загорелось – не до него было. Сегодня опять явился и пляшет…
– А я, может, не просил меня отплясывать, не заказывал… – опять вмешался Свешников, но на него все зацыкали, и он замолчал.
– …Ну и схватили его ребята. Ты что же это, гад, говорят, делаешь?.. А народ, как прослышал, что он поджёг-то, ну и, понятное дело… Сжечь даже его хотели…
– А Трындин-то что же? – пробормотал Герасим, не знавший, чему более ужасаться: рассказам или виду раздавленного лица Макарушки.
– От Трындина пепел один, – сказал кто-то.
– Пепел… – бессмысленно повторил Герасим.
– Говорят, как зашлось у них, – пояснил Банкетов, – дедушка книгу, что ли, какую забыл… Деньги у него, может, в ней были – в книге-то?.. Ну и пошло… Дедушка за книгой, Матрёна Агафаггеловна за дедушкой, Пафнутий Осипович за обоими… А тут и брёвна посыпались…
На этом месте Герасим вдруг вспомнил слова, сказанные Макарушкой на Конной площади.
– …Так что, – продолжал Банкетов, – выходит он не просто как поджигатель, а самый что ни на есть отцеубивец…
Тут каждый из стоявших рядом поспешил сказать своё слово о Макарушке, но Герасим уже никого не слушал. Понимание природы Макарушкиных пророчеств поразило его.
– Ты зачем же это? – прошептал он, касаясь плеча Макарушки. – Зачем?..
К удивлению Герасима, Макарушка приоткрыл глаза. Вернее, чуть приоткрылся только правый глаз. Левый заплыл совершенно.
– Скучно, дяденька, – невнятно, чуть слышно проговорил он, с трудом приоткрывая разбитые губы. – Сила… сила во мне… в землю ушла… А хотел всю Москву… отплясать… в Царствие Небесное…
Макарушка замолчал и закрыл глаз. Более он уже не говорил. А на другой день Макарушка умер.
Никто не противился тому, чтобы Герасим забрал тело Макарушки, которого отпели в Сергиевской церкви и похоронили здесь же – в Рогожской слободе.
Прослышав, что почил Макарушка, Москва собралась проститься с ним. И похороны Макарушки оказались едва ли не столь же многолюдными, как и похороны Семёна Лукича. Явились и его истязатели. Плакали вместе со всеми, надёргали ниточек из савана, взяли песочка с могилки. А рыжий Свешников, объявив, что зубы болят, наклонился в церкви ко гробу и впился в него больными своими зубами. Макарушку поминали как целителя и человека Божия. Говорили ещё, что Макарушке можно молиться от пожаров, а также о Царствии Небесном. Потому-де и там ничего не стоит Макарушке отплясать человека. После похорон стали ходить молитвенники на могилку, где чудеса исцеления следовали одно за другим.
А Герасим пропал. Долго не было о нём слышно, пока наконец какой-то пришедший из Киева богомолец не рассказал, что повстречал Герасима, облачённого