Заметки о сценарном мастерстве. Часть 2. Александр МолчановЧитать онлайн книгу.
Аткинсон. Все, шучу-шучу, больше не буду. Аткинсон – мировая тетка, не надо переводить ее книги на сожжение нерадивых коучей.
А дальше – самое интересное. Если коуч будет думать только о безопасности клиента, он волей-неволей будет отговаривать его от рискованных решений. И тем самым будет ограничивать его рост. И неизвестно еще, что страшнее.
Так может, и не нужно защищать клиента от рисков? Жизнь вообще рискованная штука. А жизнь успешного человека она вообще создана из риска и нестабильности. И коучинг для него – как прививка, повышающая устойчивость в нестабильных ситуациях. Повышение степени нестабильности, в которой человеку комфортно.
Написано три года назад, к сожалению, сегодня вынужден добавить, что мое мнение об Аткинсон как о мировой тетке изменилось после того, как она нарушила свой собственный этический кодекс, в котором четко написано, что коучу запрещена дискриминация по национальному признаку и военному статусу. Коуч, нарушающий собственный этический кодекс, для меня больше не существует.
***
Обсуждение в сценарной мастерской:
– Не слушайте Цветану, убивайте девочек!
Мастер плохому не научит.
***
Вот такие вот сценарии мне сдают. Вот что мне с ними делать?:)
КАЗАК
(перебивает)
Вы теперь в округе генерала Молчанова!
***
А вот к чему я никак не могу привыкнуть, так это к тому, что они уходят. Заканчивают мастерскую и уходят. И все, больше мы им не нужны. Умом понимаю, что так и должно быть, а сердце все равно ноет. Начиная с самого первого моего класса, который я выпустил 20 лет назад в вологодской гимназии.
ЧЕМ ПОЛЕЗЕН ДЛЯ ЗРИТЕЛЯ ПЛОХОЙ ТЕАТР?
Только давайте так – не пытайтесь угадать, о каком конкретно театре и каком конкретно спектакле я говорю, я говорю о недостатках театра вообще.
Бывает так – смотришь паршивый спектакль и сквозь дрянную режиссёру и дрянную игру актёров, сквозь густую и безвкусную отсебятину дрянной инсценировки слово за словом, реплика за репликой вспоминаешь живой, пылающий текст автора – продираешься к сути и проживаешь, проживаешь как в первый раз.
(Замечу в скобках – если пьеса новая, и тоже дрянная, задача усложняется, но становится еще интереснее. Зритель может (имеет полное и законное право) придумать, сочинить, разглядеть сквозь плохую пьесу свою собственную историю – с этими же героями, с этим же составом событий, но свою, интересную, правдивую и талантливую.)
Потом выходишь из театра, измотанный этим зрительским усилием и думаешь – а ведь не был бы спектакль так плох – не было бы этой новой глубины понимания знаемого наизусть текста. Иногда плохой театр даёт возможность зрителю сделать хорошую работу.
Посмотрел «Черного Адама»
Сюжет:
Древний город Кан (да?) гар