Миф тесен. Александр БауновЧитать онлайн книгу.
секса и насилия тут показывают дневник последних событий. Выходит одна газета для взрослых, одна для юношества и несколько спортивных. Детский журнал с картинками. В цене – скромность в быту и личной жизни. Молодежь пристроена по организациям, одета в форму, отдыхает по лагерям. Женщины рожают будущих воинов. Профсоюзы хвалят церковь, церковь – армию, армия – народ, кукушка – петуха. Спецслужбы в почете, тайная полиция в силе, университетские профессора следят за языком. Внешний мир погряз во зле, полон врагов, завидует успехам. А вместо секса пламенный мотор.
Так вели себя Франко и Пиночет, греческие полковники и Ли Куан Ю, Пак Чжон Хи и Питер Бота, бесконечные полковники Маркеса и их оригиналы, Сухарто, Ататюрк, Чан Кайши и так далее. Все они были разной степени честности и умелости: одни воровали много, другие умеренно, одни раздаривали страну друзьям, другие держали ближний круг в строгости, одни изменили страну к лучшему, другие оставили, где была. Но все они говорили с народом о патриотизме, традиционных ценностях, славных предках, враждебном окружении и внутренних врагах.
Кажется – ну какая же тоска. Однако параллельно с этим миром маркесовских полковников, который Маркс назвал бы надстройкой, существовал другой мир – обычного капиталистического хозяйства. Работали магазины, рестораны и логистические центры, люди брали кредиты и меняли валюту, покупали квартиры и продавали дома, заключали контракты, завозили товары и вывозили сырье (или наоборот), торговали акциями, открывали и закрывали фирмы, печатали книги и ездили за границу.
Авторитарный режим, который опирается на патриотизм и мораль, на государственную борьбу с грешниками и изменниками, кажется гнетущим и невыносимым. Но в действительности он легкий, даже если тянется долго. Он не касается основ нормальной жизни и потому убирается легко, в считаные месяцы, рассеивается, как туман, как воск от лица огня.
Такой строй держится на контроле за словом: об этом не даем говорить, а о том говорим все время, это хвалим – то ругаем, эти – истинные патриоты, те – враги. Когда какие-то слова перестают говорить усиленно громко, а другие – запрещать, все меняется. Люди, чьи взгляды совпадали с прежними государственными, никуда не исчезают – они просто перестают быть народом, а другие – не народом: народом оказываются все – и бывшие патриоты, и бывшие предатели.
История полна образцов сравнительно легкого – без крови и лишений – выхода из самых многолетних правых режимов.
Но волны низовой народной воли правитель может отразить и усилить не только справа, но и слева, прийти к тем, кто чувствует себя ниже среднего не только с народной нравственностью, но и с народной справедливостью.
А справедливость – это чтобы все принадлежало народу-труженику: земля и недра, заводы и фабрики, вещи и деньги. Чтобы все по-честному, поровну,