История Аптекаря, райских птиц и бронзовой головы слона. Ирина ЛейкЧитать онлайн книгу.
любовь – все равно. Страх. Накапливаете, но не тратите. Почему? Почему вы их не тратите?
Я не знала, что сказать. Он был как рентген.
– А страх – эмоция номер один. Только страх заставляет наш разум совершать невероятные усилия, чтобы избавиться от него. Страх крайне полезен для людей, он открывает в нас такие способности и скрытые качества…
– А как у вас обстоят дела с эмоциями? – Я попыталась перейти в наступление, чем сильно удивила его. – Вы живете тут один, с вашей кошкой в огромном доме на краю света. У вас случаются эмоции?
– Эмоции случаются. – Он улыбнулся в усы, поднялся с дивана и тщательно вытер крошечное пятно от грога на столе. – Но я не коплю их, как вы, я использую их, когда работаю. Злость прибавляет мне азарта, радость дает вдохновение, удивление приносит смелые идеи и комбинации. Иногда я даже пытаюсь искусственно вызывать их, программировать эмоции. Если мне надо разозлиться, или разочароваться, или слегка вознегодовать. Должен вам признаться, я человек суеверный, поэтому для меня еще очень важны знаки… Намеки, предзнаменования. Развлекаю себя. На вас я тоже загадал, между прочим.
– Хотели разозлиться? Или слегка негодовать?
– Думал разочароваться и порадоваться. Но вы оказались другой. Не такой, как я подумал сначала. Вы меня удивляете. Пока. Хотя от вас, конечно же, будет много хаоса…
Я быстро собрала в аккуратную горку кусочки бумажной салфетки, из которой сначала уже успела сложить пароходик, а потом мелко изорвать. Я все-таки нервничала.
– В вашем гроге перец чили, – сказала я, чтобы сменить тему.
– Вы переводчик, – сказал Аптекарь. – Или ресторанный критик.
Я поперхнулась грогом: это были две профессии, о которых я фанатично мечтала в детстве, я жила ими, я представляла себя взрослой, я грезила ими обеими, через день. В результате я стала реставратором. Но ответить Аптекарю я не успела, потому что откуда-то издалека раздался звонок моего ожившего телефона. Надо мной все-таки сжалились, эвакуатор был где-то поблизости.
– Спасибо вам, – улыбнулась я Аптекарю. – Я больше не буду злоупотреблять вашим гостеприимством.
– Еще посмотрим, – ответил он с каким-то лукавством во взгляде из-под очков и повел меня по своим бесконечным коридорам к выходу.
Я опять прошла за ним шаг в шаг, хотя голова у меня еще немного кружилась, снова пробежалась взглядом по корешкам диковинных книг, вдохнула напоследок запах этого странного дома и стала искать свои мокрые туфли. Я оставила их где-то на маленьком коврике, но свет в просторной прихожей был такой тусклый, что я растерянно шарила по полу, и они никак не попадались мне под руку.
– Подождите, – сказал Аптекарь, щелкнул выключателем, я подняла голову и тут увидела на противоположной стене картину.
Это было как будто наваждение. С этим полотном мы не расставались последние три месяца, я знала каждый его миллиметр, каждый кракелюр, каждый нюанс в оттенках. Совсем недавно я закончила ее реставрировать, и картина вернулась на свое почетное место в зале самого главного