День народного единства. Роман УроборосЧитать онлайн книгу.
ору. Не помню, как она называется. Но на семь тысяч метров она над уровнем моря возвышается. Высокая. Выше Килиманджаро она на километр. Если не больше. И вот привозят нас на такси в аэропорт. Не пойму в какой. Иногда мне кажется, что это Шереметьево, иногда, что Домодедово. Идем мы с Петей и Павликом по аэропорту, а он пустой. Вообще никого народу. А Петя и Паша – это такие псевдоблизнецы. То есть похожи они друг на друга, как близнецы. Но не близнецы, это точно. Погодки. В очечках джонленоновских. Проходим мы таможенный контроль. Таможенников нет. Проходим регистрацию. Никого нет. Так, а на самом деле, по-моему, сначала регистрация происходит, а потом таможенный контроль. Паспортного контроля вообще не оказалось. Зато мы оказались в баре. Вроде ирландский бар, с характерным интерьерчиком, деревянные столы и стулья, везде надпись «Guinness» светится, посетителей нет совсем. Бармен с утиным носом, что-то нам на своем крякает. Петя ему говорит, что у нас до посадки в самолет времени совсем мало осталось, поэтому быстро надо нести темного пива по кружке и по двойному «Chivas». Он принес в стаканах молоко и в пивных кружках кефир. Вроде выпили все быстро. И надо срочно нам бежать к месту посадки. И вдруг, как бы изменилась картинка вокруг. Мы уже в самолете сидим. Самолет уже взлетел. Люди какие-то рядом сидят. А Пети с Пашей в самолете уже нет. И смотрю, самолет падает. Падает!!! Все!!! Ужас!!! Нет, низко-низко летит. Выравнивает курс. Тангаж выравнивает. Рыскание. Под мостом пролетает. А по мосту паровоз едет трубой дымит.
Сели, кажется, вышли все, и я вышел. И как будто ничего не произошло. Тут я вспомнил, что во сне, я всегда так на самолетах летаю. Боюсь все время, что не долечу. Он начинает падать. Потом садится нормально, без происшествий. И путешествия во сне продолжаются. В зале каком-то оказываюсь. Помещение огромное. И с непонятным назначением. То ли вокзал, то ли столовая, то ли стоянка такси. Пригляделся, братья-недоблизнецы тут, как тут. Я у них спрашиваю, мол, вы где, черти, были? Я тут не погиб чуть было в самолете. А Паша ухмыляется и кружку томатного сока мне протягивает, полную до краев. Тут еще один человек подходит и говорит, я гид Ваш, поехали быстрее на снегоходе до горы этой. И вот мы в снегоходе. С нами девчонки какие-то раздетые. Полураздетые. В купальниках. Одна из них на Ирку очень похожа. Она подсаживается ко мне. Точно – Ирка. Она начинает обнимать меня, гладить и целовать. Так приятно стало. Я даже от этого проснулся. Поворочался в постели минут десять и опять заснул.
Оглядываюсь по сторонам. Ирки нет. Да, я Вам забыл сказать, что снегоход этот по размерам, как вагон метро в московском метрополитене. Только сидения стоят, как в самолете, по ходу движения. И расстояния между ними даже больше, чем в бизнес классе. И огромные окна по бокам. Паши нет. Пети нет. Девушки есть. Одна на Юльку похожа, другая – на Ленку. Подсаживаются ко мне, и я начинаю с ними целоваться. По очереди. Но вкус от поцелуя сухой такой, горький. Как будто во рту у них наждачная бумага. Отталкиваю я их и выпрыгиваю на ходу из этого снегохода-поезда. А я в одежде теплой зимней. В шапке-ушанке и валенках. Иду по снегу в гору. А впереди меня люди какие-то. Догоняю их, а это Паша, Петя и гид этот наш. Его зовут Иваном. С ударением на первый слог. Петя мне сразу стакан морса протягивает и остальным тоже. Выпиваем. Покурили. Пошли дальше в гору. Я голый почему-то. Но мне совсем не холодно. Но я очень стесняться начинаю, думаю, как же, я голый, сейчас люди увидят. И я оказываюсь на проходной своего родного института. Иду, думаю, сейчас знакомые увидят, стыд какой. Начинаю глазами искать, где бы спрятаться, вижу дверь, нажимаю на ручку, дверь поддается, и я оказываюсь в комнате с бассейном. Бассейн мраморный, стены-потолок мраморные, пол мраморный. Вода синяя. В бассейне друг мой – Лёха. Алексей, Алешенька, сынок. Смотрит на меня недобрыми глазами. Сказать что-то хочет. Но молчит. Я иду к нему, говорю, привет Алексей. Он мне глазами показывает, иди ко мне в бассейн, ныряй. Я в бассейн сошел по мраморной лестнице. Смотрю, воды маловато как-то. По колено, и вода хоть и синяя, но какая-то непрозрачная, мутная. Лёша улыбается, говорит, что это к деньгам. Он всегда одно и то же говорит, вспомнил я. Что бы ни случилось, всегда – это к деньгам. Хотя денег у него никогда не было. Подхожу я к Алексею. И вдруг, он сбивает меня с ног и начинает топить. Я вырваться пытаюсь. Но он крепко держит меня. Вырваться я не могу, кислорода начинает не хватать, я думаю, сейчас вздохну, и полные легкие этой мутной воды наберу. Ещё не факт, что она не отравлена ядом. Подумал. И проснулся снова.
Мысль сонная пришла: вот Алексей, какой, а я ему денег каждый раз занимал, когда он меня просил. Встал, воды попил, посмотрел на часы. Без пяти три. Достал банку с медом. Взял ложку, зачерпнул. Положил в рот. Сосать мед начал. Мед белый, как сгущенное молоко. И на вкус молочно-сладкий. Сладко. Радостно стало. Сонно. Пойду дальше сны мои удивительные досматривать. Звонок. Они что, с ума сошли звонить мне в три часа ночи. И номер не определяется. Ало, говорю, кто это. Это я, Леха, отвечает мне веселый голос. Я посчитал, что у тебя там сейчас в Аргентине, два или три часа дня. Ну как там, спрашивает он. Тепло? Телочки в коротких юбках по улицам ходят? С Новым годом, короче! У тебя ведь сейчас первое число в Буэнос-Айресе твоем. Я в интерне посмотрел. Близнецы не шалят? Не набухались в лоскуты?