Волшебство для Мэриголд. Люси Мод МонтгомериЧитать онлайн книгу.
к Люциферу после этого, хотя, конечно же, продолжала его любить. Однажды начав, Мэриголд никогда не переставала любить или ненавидеть. «В ней так много Лесли», – говорил дядя Клон.
Гавань с молчаливыми таинственными кораблями, которые приходили и уходили; Мэриголд любила её больше всего, даже больше, чем прекрасный зелёный еловый лес на восточном склоне холма, который дал название её дому. Мэриголд любила гавань, когда она покрывалась мелкой танцующей рябью, словно песенками. Она любила её, когда вода становилась гладкой, словно голубой шелк. Она любила, когда летние ливни спускали свои сияющие дождевые нити с облаков на западе; любила, когда расцветали огни в летних голубых сумерках, и колокол англиканской церкви звенел над заливом тихо и сладко. Она любила гавань, когда туманный мираж превращал её в загадочное заколдованное пристанище «далёких волшебных земель»; любила, когда под осенним закатом гавань покрывалась багряной рябью; когда серебряные паруса таяли в таинственном белом чуде рассвета, но больше всего она любила её в тихие дни ближе к вечеру, когда гавань лежала словно большое мерцающее зеркало, её краски медленно бледнели, словно мир тонул в мыльной пене. Как чудесно и страшно стоять на краю причала и видеть перевёрнутые деревья и огромное голубое небо под ногами. А что, если не удержаться и упасть в это небо? Пролетишь ли сквозь него?
А ещё она любила холмы с лиловыми макушками, они баюкали гавань, эти длинные тёмные холмы, улыбались и манили, но никогда не раскрывали свои секреты.
«Что там за холмами, мама?» – однажды спросила Мэриголд.
«Много всего, замечательного и потрясающего», – со вздохом отвечала мать.
«Однажды я пойду и всё узнаю», – решительно заявила Мэриголд.
А мама снова вздохнула.
Но другой берег бухты, «тот берег», оставался для Мэриголд соблазнительным. Она была уверена, что там всё другое. Даже люди, которые там жили, назывались удивительным словом «с-того-берега», которое Мэриголд, когда была совсем маленькой, понимала как «стогоберк».
Мэриголд однажды побывала на том берегу мечты с дядей Клоном и тетей Мэриголд. Они бродили по песчаному берегу до самых сумерек, пока тонущее солнце не выпило весь розовый свет из огромной голубой чаши небес и не рухнуло в белую сумятицу бурунов. Прилив был высок, ветер силен, и море громыхало величественным победным маршем. Мэриголд было бы очень страшно, не держись она за худощавую загорелую руку дяди Клона. Но справляться с дрожью ужаса, стоя рядом с ним, было совершенным восторгом.
Вторым после гавани Мэриголд любила большой еловый лес на холме, хотя побывала там всего лишь два раза. С тех пор как она помнила себя, этот еловый холм обладал для нее неотразимым очарованием. Она могла сидеть на ступеньках в комнату Старшей бабушки и смотреть на холм так долго и так внимательно, что Младшая бабушка однажды встревоженно спросила, все ли «в порядке» с ребенком. В семействе Уинтропов два поколения