Заставь меня влюбиться. Влюбляться лучше всего под музыку. Лена СоколЧитать онлайн книгу.

      Так и оказалось – телефон сдох.

      Я упрямо таращилась в темный экран, пытаясь разглядеть цифры, которых там и не должно было быть. Аппарат был выключен. Сел, отрубился еще вчера. И, кажется, я знала, кого нужно было за это благодарить: братца-кролика – точнее просто братца, мирно храпящего за стенкой.

      Соскочив с кровати, запрыгнула в старые рваные джинсы, неуклюже натянула любимый свитшот с изображением ребят из «Chromeo» и пулей понеслась в мамину комнату. Большие часы на комоде показывали половину десятого. Половину, мать его, десятого…

      – Нет! Нет! Нет! – вырвалось с досады.

      Шучу. Просто одно «нет» и пара крепких ругательств. Я ж вам не хрупкая героиня любовного романа. Но о моем искусном владении нецензурной лексикой знает лишь брат – все крепкие словечки обычно предназначаются ему. И заслуженно: он балбес, каких еще поискать.

      Как я его терплю? Мне просто некуда деваться. Живем на одной территории, да и люблю я его – чего тут скрывать. Мы, как-никак близнецы. Ну, то есть двойняшки.

      Но то, что он забрал вчера мое зарядное без спроса, лишив и средства связи, и будильника, не прощу. Зря, что ли, корпела над учебниками до двух ночи? Готовилась к такому важному зачету. А он, тупица, все испортил очередным своим глупым разгильдяйским поступком.

      – Ну, и гад же ты, Пашка! – громко выкрикнула я, пнув дверь в его комнату.

      – Отвали, сурикат. – Буркнул брательник, перевернувшись с боку на бок.

      И накрылся одеялом с головой.

      – Сейчас ты у меня за все ответишь! – Хлопнула дверью я и побежала собираться.

      Ненавижу это прозвище. Обидное и жалкое. Прилипло ко мне в университете в прошлом году. Почему сурикат? Нет, не потому, что я, сложа лапки, вечно осматривалась в поисках опасности, словно маленький зверек.

      Все из-за фамилии – Сурикова.

      Нормальная фамилия, скажете вы, и только извращенцу могло прийти в голову придумать такое производное от него как сурикат. Но, к сожалению, у меня в группе учатся одни недоумки, которым нечем больше заняться, кроме как выдумывать прозвища и дразнить изгоев. Хотя нет, я не изгой, я – невидимка.

      И до сих пор не стала объектом их издевательств только потому, что веду себя неприметно. Ботаники, неформалы – всем достается от кучки задавак, считающих себя элитой нашего универа. Но меня они пока не трогали. У нас с ними, вроде как, негласный договор: я делаю вид, что их не существует, они не замечают меня, и все довольны.

      Когда все это началось? Пожалуй, еще на первом курсе.

      Не сказать, чтобы тогда это меня сильно беспокоило. В школе я ладила со всем классом, врагов у меня не было, а в друзьях числилось несколько довольно приятных девочек. Ну, и брат. Мы с ним всегда были «не разлей вода», и с таким другом никогда не приходилось скучать. Жаль, что он назло маме после школы поступил в экономический колледж – в моем универе такой парень точно бы не пропал. И мне не дал бы превратиться в серую тень, которой я стала.

      Помню свой первый день в университете, как сейчас. Совершенно неожиданным было оказаться вдруг на первом занятии, окруженной двумя десятками пар незнакомых глаз, встревоженных так же, как и я, от того, что оказались чужими в незнакомом месте. Все было новым, непонятным, но ужасно интересным.

      Время шло, мы привыкали, втягивались в учебу. Мои одногруппники приглядывались друг к другу и находили точки соприкосновения. Вскоре образовались союзы по интересам, большие веселые компании и скромные междусобойчики. И как-то этот момент, видимо, прошел мимо меня – потому что в один прекрасный день я вдруг обнаружила, что не принадлежу ни к одной касте из вновь образованных.

      Несколько ботаников, сбившихся в кучку, еще как-то более-менее общались со мной, могли перекинуться парой слов, но только по делу: все же, я числилась не самой тупой и даже могла подсказать им что-нибудь дельное. А вот неформалы огрызались – оказавшись в меньшинстве, они использовали агрессию, как самый эффективный способ защиты: не трогай нас – не тронем и тебя.

      Середнячки же тянулись к «звездам» – так я называла компанию Костыля. Детки вполне обеспеченных родителей, посещающие пары только ради ежедневной тусовки и общения. Не богатенькие моральные уроды, а просто уроды (по версии моего личного хит-парада отмороженных). Хамоватые, невоспитанные, зато с раздутым до небес самомнением. Еще бы – отпрыски уважаемых в городе людей, и потому избалованные, сытые и дорого одетые.

      Почему их «альфу» все звали Костылем? Все просто. Этот дебил год назад умудрился на спор с Лысым выпрыгнуть из окна аудитории и сломал ногу (говорю же, недоумок). Две недели на растяжке, долгие месяцы реабилитации, и приросшие, казалось, почти намертво к подмышкам костыли. Кость со временем заросла, а прозвище осталось.

      А почему Лысый? Потому, что это тип пришел на первый курс с густой шапкой кучерявых волос, из-под которых не видно было даже его черных глаз. Смуглый, рослый, с ровным прямым носом – вылитый жгучий итальянец, он сразил всех наповал и своей внешностью, и прической. А прозвище – от противного, чтобы смешнее воспринималось.