Попаданцы. В княжеской дружине. Валентина Георгиевна ПанинаЧитать онлайн книгу.
не было.
– Тарьщ капитан! За что вы со мной так?
– А ты подумай, если не согласен!
После всех пререканий капитан подошёл к Василию Кречету, он стоял рядом с Иваном и уставился на Василия глазами буравчиками, как дуло двустволки. Василий тоже буравил капитана, но в отличие от чёрных глаз капитана у Василия они были голубые, как будто их выточили из сапфиров или голубых алмазов, с длинными девичьими пушистыми ресницами и невинным взглядом. Василий тоже имел большой успех у женщин, стоило этим драгоценным камням коснуться взглядом жертвы, как она теряла разум, а в результате и честь.
– Ну и чего ты уставился на меня? – вызверился капитан.
Когда командир в плохом настроении, бойцы знали, лучше не выказывать никаких эмоций и держать рот на замке. А как вы хотели? Командир всегда прав. Василий, вытянувшись по струнке, ел глазами командира и молчал. Рота уже полчаса стояла на плацу, но экзекуция всё продолжалась, и конца ей видно не было. Все знали, что лучше молчать, когда капитан с азартом изгаляется над бойцами. Какими бы матерными и витиеватыми оскорблениями капитан не крыл всех подряд, находя для каждого бойца «доброе» слово, все замерев в восхищении, молча слушали, раскрыв рты. Запоминая от слова и до слова новые незнакомые им доселе ругательства, ахая в душе и проникаясь уважением к нашему великому и могучему русскому языку, с его разнообразными формами общения от ребёнка до раздолбая.
Любого иностранца, знающего, более-менее, русский язык, привела бы в ступор фраза: «Надень шапку на хрен, а то башку простудишь», а для капитана такие фразы были самые невинные, как детский лепет.
Нет, мысленно ты, конечно, можешь и спорить, и возражать, и даже дать пинка ротному, лишь бы это никак не отразилось ни в мимике, ни в жесте. Его жена гуляет с генеральским адъютантом, вот он и бесится, а бойцам эта ситуация уже под кадыком стоит.
– Чего молчишь сволочь голозадая?
– Тарьщ капитан, вы второй раз называете меня голозадым, только я никак не пойму, а почему голозадая-то? – не выдержав, удивился Василий, – я ваще‒то в форме.
– В форме он! – фыркнул капитан и продолжил самозабвенно орать, – если бы ты не был голозадым, то не стоял бы сейчас здесь, на плацу, а сидел в ресторане или с девицами на яхте рассекал по морю. Ты что, гад, меня совсем не слушал, что я говорил, мать твою?
– Вы знаете, Димитрий Беденик… Бенекит… Бекенид…
– Бенедиктович! – разъярился взводный.
– Бедекин…
– Ты бессмертный что ли? Пошёл вон отсюда! Вон!!! – заорал капитан, что было мочи.
Но Василий не сдвинулся с места и, даже, решился на диалог.
– Я вас слушал, тарьщ капитан, но так и не понял: я всё правильно сделал или где-то ошибку допустил?
– Я тебя отправлю в такую дыру…, где Макар телят не пас, – орал капитан, широко шагая вдоль строя, словно ужаленный.
У штаба заклубился народ. От кучки военных отделился майор с пакетом и направился к роте.
– Равняйсь! Смиррррна!!! – скомандовал капитан.
– Вольно, – махнул