Фантом Я. Ольга УстиноваЧитать онлайн книгу.
и была Марья Павловна уверена, что подвергается активному лечению. Марья Павловна удивлялась, что лечение не действует, продолжала задыхаться и, как последнее средство, прижимала руку к бешено колотящемуся перед обмороком сердцу.
Тимка тоже безуспешно лечилась от катара дыхательных путей. Сильно действующих средств от кашля в аптеке не было. Раздраженные медсестры подвального отделения физиотерапии тащили на шестой этаж аппарат УВЧ, грели Тимке нос и сильно ругались, что из-за какого-то насморка нужно тащить тяжелую штуку на высоту опального отделения.
Тимка и Марья Павловна, одна из-за своих сердцебиений, другая из-за простуды, подлежали осмотру и лечению единственного на огромную больницу терапевта. По больничному плану врач-терапевт посещала их отделение раз в неделю, а именно во вторник. Слушала стетоскопом Тимку, потом Марью Павловну. Заглядывала в истории болезни, выписывала новые лекарства, удивлялась что старые не помогают. Тимка и Марья Павловна пожимали плечами. Старшая сестра не успевала делать пометки в папках историй болезни. И потому терапевт не знала, чего именно нет в аптеке. А что именно выписывалось – того не знали Марья Павловна и Тимка.
Марью Павловну терапевт уговаривала укоризненно:
– У вас не сердце, у вас нервы. Вам бы дома лежать. Что вам делать в больнице? Покой, голубушка, вам только покой нужен.
Марья Павловна знала, что покой после всего, что творилось у нее в доме, есть только в больнице, да и то, пока Тимка лежит на кровати, что напротив, и весь остальной контингент палаты как бы и не существует вовсе и не тревожит, а значит, не раздражает, вздыхала, молчала, не возражала и чувствовала себя симулянткой.
Тимка наблюдала с кровати, что напротив, улыбалась в наволочку, утверждала:
– А ты, Марья, откройся, бывает, что и понимают.
Иногда, с хитрецой в голосе и забавной мимикой, Тимка запевала песенку на чьи-то стихи:
Как бы любили губы такие, Аве Мария, Аве Мария,
Как бы ласкали руки такие, Аве Мария, Аве Мария…
К общительной Тимке терапевт относилась с большим вниманием. Она похлопывала Тимку по плечу, изрекала:
– Двадцать пятого вам на операцию. Давайте, давайте, кончайте с кашлем. Отложить операцию не можем. Роды не должны начаться сами.
Наклонялась к Тимке, шептала:
– Вы знаете, сколько именитых знакомств уже приглашены присутствовать на операции? Случай тяжелый. Сам Ходаков обещал прийти. Вы не подкачайте. Если не пройдет кашель, у вас швы разойдутся после операции.
Тимка честно обещала с кашлем покончить и старательно пила слабенькую микстурку из аптеки, в которой не было самого главного компонента – кодеина. Потому что его не было в аптеке.
Давно уже Марья Павловна улавливала «комментарии» соседок по душной и переполненной палате к их с Тимкой беседам «за жизнь». Казалось Марье Павловне, что говорят они только вдвоем с Тимкой и никто не слушает, но и остальным тринадцати делать было нечего. И раздраженная Марья Павловна на пике беременной