Маг – хранитель Слова. Владислав РусановЧитать онлайн книгу.
слушал, слушал, слушал… Когда пришло понимание – ещё немного и рассудок не выдержит, маг-хранитель стал жёстким и даже жестоким по отношению к поэтам. Нескольких огрел тростью, двоим поджёг шнурки в самый разгар устного исполнения стихов, один раз развеял в прах солидную пачку исписанных неровным почерком листов пожелтевшей от времени бумаги. Теперь связываться с ним опасались не только стихотворцы, которые полагали неприличным название книги «Введение в поэтику», но и те, у кого получались вполне достойные стихи. Возможно, кто-то об этом сожалел бы, но не Вальдемар Карлович Вайс, изнурённый поэтами и поэзией.
– Ты уверен, что там стихи? – переспросил он, на торопясь принимать книгу из рук Исаева.
– Не бойся, – улыбнулся профессор. – Не укусят. Стихи на неизвестном языке никто не сможет прочитать вслух.
Вайс недоверчиво открыл книгу. Восемь долгих лет работы в Союзе писателей ДНР приучили его ожидать подвоха всегда и везде.
Да, следовало признать, это были стихи. Прозу обычно записывают по-другому. Короткие строчки, составленные в «столбик» не спутать ни с чем. Хороши они или плохи, не понять.
– Я думаю, это фонетическая письменность, – сказал Исаев. – В самом трудном случае – консонантная.
– Это что за зверь? – удивился Вайс, который уже успокоился и взял себя в руки.
– Это когда на бумаге записывают только согласные звуки, – охотно пояснил профессор. – Такие виды письменности ещё называют «абджадами» по названию алфавита в арабском языке.
– Не знал, что у арабов нет букв для гласных звуков.
– Сейчас уже частично есть, как и в иврите. А когда-то не было вовсе. Как в финикийской письменности.
– Надеюсь, это писали не финикийцы.
– Я не слышал о финикийских поэтах. Да и буквы не похожи. Пожалуй, они ближе к готическому курсиву или курренту. Но есть что-то и от унциала. Я бы даже сказал, к унциалу Меровингов. Это…
– Я знаю, что такое унциальное письмо. Это, грубо говоря, когда все буквы одного размера и не выходят за пределы строки ни вверх, ни вниз.
– Поразительно! Откуда?
– В закоулках моей памяти таится много такого, что кажется на первый взгляд совершенно бесполезным. Ты сумеешь расшифровать записи?
– Не знаю. А ты думаешь, надо?
Вайс пожал плечами:
– Не зря же она нам попалась на пути? Или кто-то подбросил… Зачем? С какой целью? Ответить на эти вопросы мы сможем, только поняв, что в ней написано. Согласен?
– Согласен… Займусь на досуге и учеников подключу.
– Главное, помни – изучать эту книгу может быть опасно. Будь осторожен.
– Постараюсь, – кивнул Исаев, но что-то подсказывало Вальдемару, что его друг лукавит. Осторожным он не бывал никогда, если речь заходила об изучении чего-то нового и неизведанного. – Честное профессорское.
– Верю! – Вайс захлопнул книгу и засунул её за брючный ремень сзади. Из-под пальто не видно, да и движениям не мешает. –