Колхоз. Назад в СССР. Книга 3. Павел БарчукЧитать онлайн книгу.
ручища, которые тянулись по всему погосту, перескакивая с могилы на могилу. Натуральный фильм ужасов, если так посмотреть. Ещё эти деревья и разрушенная церковь в углу. Антураж, конечно… Кинг удавился бы от зависти.
Иногда где-то сбоку раздавался шорох. Мы коллективно вздрагивали, но тут же, переглянувшись, делали суровые лица. С такими лицами полярники покоряли Антарктиду.
Особенно, так понимаю, запала в душу моим спутникам легенда о Бугимене, потому что Андрюха несколько раз уверенно заявлял, он якобы видит в кустах красные, горящие глаза. После очередного высказывания на эту тему, Матвей Егорыч обозначил, если братец не заткнется, то гореть точно будет, но исключительно у Переростка и исключительно задница. Потому что он сейчас нарвет крапивы, которой тут полно, и старым народным способом начнет выбивать из него дурь. Хотя, даже мне, при том, что я прекрасно знал, не существует никаких Бугименов, было не по себе. Ещё, как назло, фляга деда Моти всё-таки опустела. Эффект от содержимого пока ещё оставался, но надо было его закрепить, это факт.
– Слушайте… А может, ещё раз подумаем… – Переходящим с баса на фальцет, а потом обратно, с фальцета на бас, голосом заявил братец.
Такой разброс по октавам объяснялся, наверное, тем, что зубы у него нет-нет, а постукивали, но Андрюха изо всех сил старался этого не показывать. Типа, настоящие мужики не боятся каких-то там кладбищ.
– Я все понимаю, дед Моть. Сюда действительно никто не ходит без нужды. Но етить-колотить… Вот так по ночам если будем шляться, можно все ноги переломать.
– Ты давай, Андрюха, не трынди. Все ноги у него… Десять штук, что ли? Больше двух не сломаешь. А если и сломаешь, то поползешь. Мересьев вон, без ног ходить научился. – Ответил Переростку дед Мотя. – И вниз смотри лучше. Только попробуй нам рабочий инструмент попортить. Руки оторву. Понял? Будешь и без ног, и без рук. Как колобок кататься по Зеленухам. Нет других мест в деревне. Тебе, что ли, это рассказывать? А в лесу, просто так, весь инструмент и готовый продукт не оставишь. Сопрут, гады. По запаху найдут. Знаю я этих ушлых. Тут на замочек закрыли, ушли. Все. Спи спокойно. Да и не с руки в лесу такое дело затевать. Никаких удобств для работы.
– У Мересьева были ноги… – Обиделся на высказывания Матвея Егорыча Переросток. Походу, из всей речи его задел именно этот факт, – Он только ступни отморозил.
– А ты, Андрюха, голову отморозил. Буробишь, что ни попадя. Другое место… Где их напасешься то? Подходящих мест. Погоди, женишься, будет у тебя жена, как моя Зинка, так и кладбище покажется спокойным, приятным курортом.
Я топал молча, потому что особо сказать нечего. Прав и братец, мало веселого в кладбище, но и с Матвеем Егорычем не поспоришь. Деревня имеет какую-то удивительную закономерность. Тут, что ни сделаешь, будто по Красной площади без штанов пробежался. Пяти минут не пройдет, уже обсуждают. Мне, как городскому человеку, да ещё и современному городскому человеку, данный