Анникка. Наташа РидальЧитать онлайн книгу.
Есть добровольцы?
Она обвела собравшихся требовательным взором. Оскар Оржельский закинул ногу на ногу и проронил, покачивая начищенным до блеска ботинком:
– Держу пари, Ада Михайловна поет как ангел.
– Чудесно! – воскликнула Юлия Сергеевна, даже не дав Аде ответить.
Кончик короткого носа поэтессы при разговоре забавно подрагивал. Ей было далеко за сорок, но она молодилась и имела невероятно тонкую талию. Узкая кость, фыркала Лена. Полька недолюбливала соседку за ее странности. Казалось, Юлия Сергеевна живет в мире своих фантазий и слышит только себя. Ванда Федоровна считала, что таковы все творческие натуры.
– Ее стихи недурны, но, по-моему, она подражает Ахматовой, – как-то по секрету сообщил Аде Владимир Федорович.
В гостиной большого чижовского дома было просторно и светло. В голландской печи потрескивал огонь, его блики играли на стеклах горки из эбенового дерева, где хранилась коллекция архангельского фарфора. Вера Ивановна подошла к роялю, задумчиво коснулась клавиш и сказала, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Денис Осипович тоже мог бы спеть.
– В самом деле! – оживилась Маруся, поворачиваясь к Додо. – Прошлым летом я слышала, как вы пели в лесу. Отчего вы никогда не поете для нас?
Додо смутился:
– Боюсь, если бы господин Булахов5 мог услышать, как я распеваю его романсы, он бы этого не перенес и умер во второй раз.
– Решено, – заявила Юлия Сергеевна, – завтра же устроим репетицию. Верочка, подберите ноты. Дату концерта назначим на конец февраля.
Ада украдкой посмотрела на Брискина и успела заметить, как тот отводит взгляд. С тех пор как она поселилась в пансионате Орешниковой, они говорили всего два или три раза. Додо вообще был немногословен и избегал общества. Лена считала, что этот закоренелый холостяк никогда не посмотрит ни на одну женщину, но Ада иной раз ощущала на себе его взгляды, и от этого ей почему-то хотелось улыбаться.
Мужчины, бывавшие на «Вилле Рено», обычно заглядывались на Лену и Марусю. Про Веру Ивановну тоже можно было сказать, что она хороша собой, но ее красота, холодная, как у античных статуй, скорее отталкивала, нежели притягивала. Только Владимир Федорович всегда бессознательно подбирался в ее присутствии, ловил каждое слово, каждый снисходительный наклон головы. Ада знала от Лены, что супруги уже полгода спят в отдельных спальнях.
На следующий день концертная программа была окончательно составлена. Аде досталась «Вечерняя серенада» Шуберта и партия Сильвы из оперетты Кальмана «Королева чардаша», которую ей предстояло исполнить в дуэте с Эдвином-Додо. Последний всё же согласился спеть один из романсов Булахова. Вера Ивановна вызвалась играть ноктюрн Шопена, и разумеется, соседка-поэтесса собиралась декламировать свои стихи.
Обсуждение проходило во флигеле вокруг старого пианино. Вера Ивановна принесла ноты. Играла она самозабвенно, с чувством, щеки ее разрумянились, особенно после комплимента Додо.
Когда
Петр Петрович Булахов – русский композитор, автор популярных романсов.