Записки княгини Дашковой. Александр ГерценЧитать онлайн книгу.
императрицы Елизаветы усиливалась с каждым днем. Вся моя семья и в особенности мой дядя, канцлер, были погружены в глубокую печаль, которую я искренно разделяла, так как любила всем сердцем императрицу, мою крестную мать; и кроме того, мое пребывание в Ораниенбауме открыло мне глаза на то, что ожидает мою родину, когда на престол вступит государь ограниченный, необразованный, не любивший свой народ и ставивший себе в заслугу свое подчинение прусскому королю, которого он величал в кругу своих друзей своим господином.
В середине декабря я заболела и пролежала некоторое время в постели; но, узнав, что государыне остается всего несколько дней жизни, я 20 декабря надела теплые сапоги, закуталась в шубу и, выйдя из кареты на некотором расстоянии от деревянного дворца на Мойке, занимаемого императрицей и императорской фамилией, несмотря на свое недомогание, пошла пешком во дворец и взошла по маленькой лестнице, о существовании которой я знала через людей их высочеств, с целью незаметно проникнуть в столь поздний час в покои великой княгини (была полночь). По счастливой случайности первая камеристка ее высочества, Екатерина Ивановна, попалась мне навстречу в сенях и таким образом избавила меня от возможных неприятностей, так как я вовсе не знала внутреннего расположения дворца и могла легко попасть в комнаты лакеев Петра III вместо апартаментов его супруги. Я назвала себя и сказала, что мне надо видеть великую княгиню.
– Она в постели, – ответила она.
– Все равно, – возразила я, – мне непременно надо с ней поговорить.
Я сумела внушить ей доверие, и она, впустив меня в приемную, пошла доложить обо мне ее высочеству. Великая княгиня была крайне удивлена и не хотела верить словам Екатерины Ивановны, так как знала, что я больна, и не могла себе представить, чтоб я пришла пешком, в сильный мороз, и рискнула проникнуть во дворец, где все ходы и выходы были строго охраняемы.
– Впустите ее ради Бога, – воскликнула она.
Я вошла. Великая княгиня действительно была в постели; она посадила меня на кровать и отказалась меня слушать, пока я не согрею свои ноги.
Когда я немного пришла в себя и отогрелась, она меня спросила:
– Что привело вас в такой поздний час ко мне, дорогая княгиня, и заставило рисковать здоровьем, столь драгоценным для меня и для вашего супруга?
– Ваше высочество, – ответила я, – я не могла дольше противиться потребности узнать, какими средствами можно рассеять грозовые тучи, которые собираются над вашей головой. Ради Бога, доверьтесь мне, я заслуживаю вашего доверия и надеюсь стать еще более достойной его. Скажите, какие у вас планы? Чем вы думаете обеспечить свою безопасность? Императрице остается всего несколько дней, может быть, – несколько часов жизни; могу ли я быть вам полезной? Скажите мне, что мне делать.
Великая княгиня залилась слезами; она прижала мою руку к своему сердцу и сказала:
– Я не умею выразить, насколько я вам благодарна, моя дорогая княгиня. Поверьте мне, что я доверяю