Москва слезам не верит. Валентин Константинович ЧерныхЧитать онлайн книгу.
жизнь – лотерея! Пока могу, я в нее буду играть! Может, повезет…
– А если не повезет? – спросила Катерина.
– У меня есть еще запас времени. Лет до тридцати поиграю в эту лотерею, а не получится – такие электрики Николаи или сантехники Пети никуда от меня не денутся!
– Но им тоже будет под тридцать, – возразила Катерина. – У них уже по двое детей будет к этому времени. Так ты семью, что ли, разбивать будешь?
– Если будет разбиваться, почему бы не разбить? А ты так далеко не загадывай. Ты что, как партия и правительство хочешь жить? Все заранее расставить по пятилеткам? В жизни ведь так не бывает. У меня один знакомый физик был. Он говорил, что жизнь состоит из атомов. Они бегут – вверх, вниз, в разные стороны. И соединяются абсолютно случайно. Именно случайность порождает порядок. Как он говорил, это краеугольный камень современной физики.
– Значит, от нас ничего не зависит? – Катерина перевернулась на спину и зажмурилась от солнца.
– Поэтому, я тебе уже говорила, надо, как щука, плавать всегда с раскрытой пастью, чтобы своего не пропустить.
– И ты уверена, что не пропустишь?
– Абсолютно, – подтвердила Людмила.
– Что-то у тебя пока не очень получается, – усомнилась Катерина.
– Пока варианты не сходятся. Вот вчера я познакомилась с одним хоккеистом, восходящей, так сказать, звездой. И я чувствую: у меня с ним получится. Я даже вижу, как мы с ним въезжаем в однокомнатную квартиру.
– Лучше в двухкомнатную!
– Нет. Я вижу пока однокомнатную. Я вижу, как встречаю его в международном аэропорту. Они прилетают из Праги.
– Лучше из Парижа.
– В Париже чемпионатов по хоккею не бывает.
– А ты видишь, как вы уже стали стариками и у вас внуки?
– Этого не вижу и видеть не хочу. Я всегда буду молодой.
Подвыпивший отец Николая водил Антонину по участку и показывал яблони, маленькие, в рост девушки.
– Это «антоновка», это «белый налив», это «золотой ранет».
– Здесь можно картошку посадить, – предложила Антонина.
– Обязательно посадим. – Отца Николая шатнуло, и Антонина, подхватив его, повела к дому.
– Все. Скоро Тонька станет нормальной московской жлобихой. Каждую субботу и воскресенье – на участок, на свои огороды. Ненавижу! Я и дома огород ненавидела. Весну, лето, осень вкалываешь за пять мешков картошки да десяток банок огурцов. Все это можно купить. За гроши. И не надо горбатиться.
– Значит, у тебя дачи не будет? – спросила Катерина.
– Будет. Двухэтажная, восемь комнат, с сауной. Ты была когда-нибудь в сауне?
– Не была.
– Свожу, – пообещала Людмила.
Им предлагали остаться ночевать, но Людмила не согласилась: всем пришлось бы спать на полу – в домике стоял только один топчан, вернее, противоснеговой щит из досок, накрытый старым матрацем.
– Я привыкла спать только в своей кровати, – заявила Людмила.
– Всегда? –