Фаина Раневская. Жизнь проходит и не кланяется. Софья БенуаЧитать онлайн книгу.
для нее, время знакомства с Москвой Фаина была представлена Цветаевой. Особой любви у Фаи к Марине не возникло, однако женщины стали довольно близкими приятельницами, поддерживающими знакомство много лет. Биограф Матвей Гейзер писал:
«С Цветаевой у Раневской не возникло той глубокой нежной привязанности, которая связывала ее с Вульф, Гельцер или Ахматовой, но тем не менее они сдружились и потом много лет общались и даже поверяли друг другу секреты, которые не всем могли рассказать. Так, например, она куда больше многих знала об отношениях Цветаевой с поэтессой Софией Парнок – отношениях, вызывающих осуждение общества, но совершенно не шокировавших совсем молодую тогда Раневскую. Она уважала любую любовь и сочувствовала «русской Сапфо», как называли Парнок.
У Цветаевой она научилась всегда уважать творчество, даже если оно выглядит не слишком понятным и даже смешным. «Однажды произошла такая встреча, – вспоминала она, – в пору Гражданской войны, прогуливаясь по набережной Феодосии, я столкнулась с какой-то странной, нелепой девицей, которая предлагала прохожим свои сочинения.
Я взяла тетрадку, пролистала стихи. Они показались мне несуразными, не очень понятными, и сама девица косая. Я, расхохотавшись, вернула хозяйке ее творение. И пройдя далее, вдруг заметила Цветаеву, побледневшую от гнева, услышала ее негодующий голос: «Как вы смеете, Фаина, как вы смеете так разговаривать с поэтом!»
Пожалуй, самыми значимыми событиями «малаховского сезона» стали для Фаи два знакомства: с великим русским актером и театральным педагогом Илларионом Николаевичем Певцовым (который в юности считался неизлечимым заикой, как и сама Фаина, однако самостоятельно научившимся преодолевать на сцене мучительное заикание практически полностью) и с театральной актрисой Ольгой Осиповной Садовской. Матвей Гейзер рассказывал об этих судьбоносных знакомствах:
«Вспоминая Певцова, Раневская всегда говорила, что он не играл, а жил в своих ролях и каждый раз по-настоящему умирал на сцене. Этого выдающегося артиста она впоследствии называла своим первым учителем. Впрочем, таковым он был не только для нее – он очень любил молодежь, и после спектакля часто подолгу прогуливался в компании молодых актеров и актрис. Он беседовал с ними о природе и театре, объяснял, что настоящий артист обязан быть образованным человеком, должен хорошо разбираться в литературе, живописи, музыке и обязан любить природу. Раневская навсегда запомнила, как он с воодушевлением говорил молодым актерам: «Друзья мои, милые юноши, в свободное время путешествуйте, а в кармане у вас должна быть только зубная щетка. Смотрите, наблюдайте, учитесь». Певцов стал для Раневской не просто другом и учителем – он вернул ей внутреннюю веру в себя, в свой талант, вновь помог поверить, что она обязательно станет настоящей актрисой…
…Ольге Осиповне Садовской было уже за шестьдесят, она была очень знаменита, имела звание заслуженной артистки Императорских театров и продолжала играть на сцене ведущие роли,