Спартак. Рафаэлло ДжованьолиЧитать онлайн книгу.
Марка Красса.
Эти три человека, болтая всякий вздор о народных делах, стояли неподалеку от Спартака, который не слышал их разговора: он был всецело погружен в глубокие и печальные размышления.
После того как он нашел сестру в таком позорном положении, первой заботой, первой мыслью бедного фракийца было вырвать ее из рук человека, который угнетал ее. И нужно сказать, что Катилина с щедростью, свойственной его характеру и на этот раз не совсем бескорыстной, сейчас же передал в распоряжение бывшего гладиатора остальные восемь тысяч сестерций, выигранных им в тот день у Долабеллы, для того чтобы Спартак мог выкупить Мирцу у ее хозяина.
Спартак с признательностью принял эти деньги, обещав Катилине вернуть их, чего последний вовсе не требовал. Затем он отправился к хозяину сестры, чтобы выкупить ее. Как легко было предвидеть, последний, увидев настойчивость бывшего гладиатора и сообразив, как велико его желание видеть рабыню-сестру свободной, поднял свои требования непомерно. Он сказал, что Мирца ему стоила двадцать пять тысяч сестерций – приврав наполовину, заявил, что она красивая и скромная девушка, и, сделав свои расчеты, заключил, что она представляет капитал не менее чем в пятьдесят тысяч сестерций. Он поклялся Меркурием и Венерой Мурсийской, что не отдаст ее дешевле хоть бы на один сестерций.
Что стало при этом с бедным гладиатором, легче вообразить, чем описать. Он просил, умолял гнусного торговца человеческим телом, но негодяй, уверенный в своих правах и имея на своей стороне закон, чувствовал себя господином положения и оставался непреклонным.
Тогда Спартак в бешенстве схватил негодяя за горло и задушил бы его в несколько секунд, если бы вовремя не удержался. К счастью для мошенника, готового испустить дух в страшных объятиях, Спартак подумал о Мирце, о своей родине и о тайном предприятии, в котором он участвовал и был первой и самой могучей пружиной, о неизбежной гибели предприятия вместе с ним.
Он успокоился и выпустил хозяина Мирцы, который, с глазами, наполовину вылезшими из орбит, и с совершенно посиневшим лицом и шеей, остался на месте, оглушенный и почти без чувств. Подумав несколько секунд, Спартак повернулся к нему и спросил спокойным голосом, хотя лицо его было еще очень бледно и весь он дрожал от гнева и волнения:
– Итак, ты хочешь… пятьдесят тысяч сестерций?..
– Я… больше ни… чего не хочу… Уходи… уходи… в ад… или я… позову всех моих рабов…
– Извини… Прости меня… Я погорячился… Моя бедность… любовь к сестре… Послушай, мы придем к соглашению.
– К соглашению с человеком, который сразу принимается душить людей? – сказал, несколько успокоившись, хозяин Мирцы, отступив назад и держа руки у шеи. – Уходи вон! Прочь!
Малу-помалу, однако, Спартак успокоил грабителя и пришел с ним к следующему соглашению: он дает ему тут же две тысячи сестерций с условием, чтобы тот отвел Мирце особое помещение в доме, где будет жить и Спартак. Если по