Красная книга. Сергей Валерьевич МельниковЧитать онлайн книгу.
рука с кривыми когтями… Когда с тихим скрипом приоткрывается дверь полированного шкафа, а там, между бабушкиных крепдешиновых и кримпленовых платьев, прячется что-то большое и бесформенное, с голодными глазами, и оно уже занесло ногу… Что остаётся? Натянуть на голову одеяло и поджать босые ноги в надежде, что, если ты не видишь, то и тебя не видно.
С некоторыми такая привычка остаётся до старости. Я сам от неё очень долго и мучительно избавлялся.
Поэтому я избегал Свету и надеялся, что она сама рассосётся. Проблема, Света – без разницы. Я ж не один парень в Андреевке, найдёт себе нового кекса. И работало же. За несколько дней ни одной встречи, и будто и не было душных разговоров и хозяйских планов на мой счёт. Расслабился, потерял бдительность. Теперь смотрю на пантомиму "повесившейся от неразделённой любви" Светки и делаю вид, что это смешная шутка.
– Пошли, – машут рукой друзья. Нас ждут дискотечные огни.
…
Мы прыгали кониками и слониками под "It`s my life" албанского доктора.
Топтали четыре шага под "Bad bad boys, come with me" трёх шведских эфиопок,
дурели и орали "Как это мило!" под "Мальчишник".
Светка всё время скакала и кричала где-то рядом. Она то вешалась на моей шее, то исчезала в толпе.
Потом наш диджей Вовка поставил "Странные танцы" нашего, русского, "Депеш Мода", и я пригласил незнакомую, но очень симпатичную девочку. Я держал бережно её ладошку левой рукой, а правой прижимал к себе, может, чуть сильнее, чем следовало. Но она не оттолкнула, и ко второму куплету я обнимал её обеими руками, а она положила голову на моё плечо, и её дыхание щекотало мне шею. Мысли про Свету как-то быстро и с облегчением покинули мою голову.
Когда Рома Рябцев грустно протянул "В переходах подземных станций. В переходах…", я отпустил её, но старался не терять из вида. И всё было хорошо, пока не пришла девочка-гора, Светкина соседка по комнате. Так совпало, или она выжидала, сидя в засаде, но в перерыве между песнями она подлетела ко мне, сокрушительная как бульдозер. Её тело колебалось с какой-то неестественной амплитудой, живот и грудь колыхались волнами. Сжатыми кулаками она трясла в воздухе и повторяла:
– С-су-ука! С-су-ука!
Она выдавливала это слово из себя, как давят зубную пасту из почти пустого тюбика. Для усиления эффекта мимо, ревя сиреной и моргая мигалкой, пронеслась скорая в направлении пансионата, и шерсть у меня на загривке встала дыбом. Я стоял в пустом круге посреди затихшей дискотеки, в ушах билось сердце, в голове одна мысль:
"Вот дура!"
"Ууиииуииу…" – под моргание синего ведёрка РАФик скорой скрылся за поворотом. Я вышел из ступора и кинулся к пансионату. Светкина соседка визжала что-то мне вслед, я уже не слышал. В ушах стучало:
"Что я наделал? Что я натворил? Это всё из-за меня!"
В чём я был виноват? Да ни в чём. В чём я по-настоящему крут? Во взваливании на себя вины за всё кругом происходящее. Я нёсся к пансионату, не разбирая дороги, как несётся атакующий носорог через затихшую саванну, и перед моими глазами висела красная пелена.
Вытаскивают ли её