Ленинградский панк. Антон СояЧитать онлайн книгу.
со Свином злую шутку – он совершенно перестал развиваться. И в музыкальном, и в лирическом смысле он остановился в начале восьмидесятых. Бывшие друзья взрослели, шли дальше, а Свин оставался трудным подростком, плюющим, а то и блюющим в лицо нового мира. Постепенно все это стало скучно. И грустно. Несмотря на три состава – «АУ», «Аркестр АУ» и «Шестьсот» – Свин стал своей тенью. С перестройкой и гласностью пришли лихие девяностые – все запреты слетели и Свиновская асоциальность, алкопротест, ненависть к ментам и буржуям стали вызывать скорее жалость, чем восторг. Свободы, с которой раньше ассоциировалось его творчество, вокруг стало столько, что хоть жопой ешь. Времена, когда можно было выскочить на сцену без штанов, плюнуть в камеру, крикнуть «Москвичи – хуй дрочи» и этим взять зал, прошли, на сцене уже столпились молодые, злые, талантливые, техничные панк-музыканты, им было, что сказать, надо было соответствовать, учиться, работать – да, да, не царское же это дело… Публика Свина из передовой постепенно становилась все маргинальней и маргинальней. В середине 90-х Свин все чаще выступал перед фанатами «Зенита» на их сборищах.
«Я парень вредный, я не помру!». Времена безбашенных тусовок прошли. На этот раз можно сказать, к счастью. Рядом со Свином появилась Ольга – верная подруга, она же директор группы, она же мать его дочери, которая родилась за две недели до его смерти – нелепой, до безобразия. В 38 лет Свин умер от перитонита. Живот все-таки его подвел. Хотя семья винит врачей. На похоронах в крематории друзья устроили драку прямо у гроба. Все ждали, что наш Уленшпигель вылезет из-под крышки, разнимет дерущихся и нальет всем пива, но гроб под адскую музыку крематория провалился в горящую преисподнюю…
Из всех историй про Свина я больше всего люблю эту. «АУ» долго не принимали в рок-клуб, потому что их хулиганские тексты невозможно было залитовать. В 87-м, когда все запреты вроде бы сняли, Свин все равно остался в черных списках, и его старый товарищ Панкер-Монозуб очень переживал по этому поводу. Он был одним из организаторов ежегодного фестиваля ленинградского рок-клуба во Дворце Молодежи и буквально поручился за Свина перед президентом рок-клуба Николаем Михайловым. «А вдруг он чего выкинет?» – беспокоился Михайлов. «Да ничего он не выкинет – он же разумный», – успокаивал его и себя Панкер. И вот идут Панкер с Михайловым по коридорам Дворца молодежи, там, где гримерки музыкантские расположены, и чуют их чуткие носы, что как-то изрядно там пованивает. Наверное, какие-то музыканты-придурки толчок забили. Ай-ай-ай, непорядок! И приводят их носы аккурат в гримерку «АУ», где музыканты свиновские – Ослик и Титя – отдыхают перед концертом, пиво из бутылок вкушают. Посреди гримерки ведро стоит и вонь страшная от него идет.
– Это что еще такое? – спрашивает ошарашенный Михайлов.
– Что? А, это-то? Это дерьмо. Полное ведро. – Гордо отвечает Титя. – Поставим его на сцену и включим вентилятор, чтобы запах в зал пер. Правда, здорово Андрюша придумал?
Михайлов