Холоп-ополченец. Татьяна БогдановичЧитать онлайн книгу.
ему стал и свист тот распроклятый, сколько его князь ни нахваливал. Старался он, понятно, угождал князю, все думал: а ну как вольную даст, как хорошенько угодит Михайла. Последний год все думалось – даст князь вольную, он тотчас Марфушу за себя возьмет и сам по себе жить станет.
И чего вспомнилось все то? Ноги ему как веревкам связало. Стоит, слушает, как ветер свистит, а ноги не идут, да и ну. И глаза зажмурил, как в ту пору.
Вдруг кто-то как хлопнет его по плечу. Он, как стоял, так и сел – ноги сразу ослабли. Хорошо еще – не закричал. Открыл глаза, а перед ним Невежка.
Обозлился он, вскочил, а тот на ухо ему шепчет:
– Ай спужался так, Михалка?
– Спужался! Дурень! – зашептал сердито Михайла. – Толкнул ты, а тут склизко, что на льду… А ты чего меня вечор кинул? Струсил, небось?
– Не об том речь, Михалка. Такое вызнал! Весь вечер тебя сторожил. Сказать надо.
– Чего такого? – все еще сердито спросил Михайла.
– Да вишь ты – холопов тут в лесу прорва. Ты и не видал.
– Каких холопов? Мордва, что ль, нахватала?
– Да не. Слухай ты. Сами пришли. С мордвой, слышь, заодно. Бояр своих побили, добро по себе разобрали. На Москву ладят итти. К воеводе Болотникову.
– Холопы?
– Ну, сказываю, холопы. Лист нам тут чли от царя Дмитрия и от воеводы его, Болотникова. Волю всем холопам дает.
– Врешь?
– Вот те крест… – Невежка торопливо закрестился. Михайла стоял совершенно ошеломленный… Царь… Волю дает… всем! И ему, стало быть?
– Постой, – обратился он к Невежке. – Какой же царь? Ведь на Москве ныне Василий царь, из Шуйских бояр?
– Мало что, – проговорил Невежка беззаботно. – Ноне этих самых царей… Сказывал тот, в Кстове-то, Дмитрий-то истинный, царских кровей, Грозного царя сын. А Василий что! – бояре его выкрикнули, свой брат. А Дмитрий-то волю дает!
Михайла весь встрепенулся. В голове у него точно светло стало, а мысли так вихрем и закружились. Царь волю дает… Так вот про что Варкадин! Без воли ему не жить. С малых лет он об воле задумал. А ноне Марфуша еще. А что выкупиться он хотел, так это зря. Не пустит его князь. Угодит, так тут-то и не пустит. А не угодит – шкуру сдерет. А тут вдруг – царь! Уж он-то, Михайла, за волей на край света пойдет. Недаром Марфуше-то посулил, выходит… Все у него закружилось в голове. Но Невежке он сказал как мог спокойней:
– Ну, ладно, Невежка, иди к мужикам, а я погляжу, чего там мордвины надумали. Може, и впрямь нам с ими по пути?
Невежка бесшумно исчез.
Михайла дождался, как месяц спрятался, и осторожно пробрался обратно в шатер Артюшкина. Ему хотелось поскорей лечь и хорошенько все сообразить. Очень уж все враз нагрянуло. И мордвины… и воля…
Но как только он протянулся на медвежьей шкуре, сон, точно поджидал его, так и навалился, как медведь, ничего не дал обмозговать.
Наутро Михайлу разбудил какой-то неистовый звон, точно набат на селе. И