Любовь за гранью 13. Мертвая тишина. Ульяна СоболеваЧитать онлайн книгу.
уже говорили о том, что нельзя с уверенностью утверждать…, – мерзкий скрип твари раздается уже слева, и я оборачиваюсь, чтобы зарычать, взмахнуть рукой, пытаясь достать эту худосочную мразь, с отвратительной усмешкой растаявшую в воздухе.
– Заткнись!
Очередным рывком вокруг себя, ища взглядом спрятавшуюся суку.
– Заткнись, я тебе сказал!
Еще один поворот. Я её не вижу, но ощущаю присутствие, чувствую смрад её дыхания. Совсем рядом.
И острым кинжалом по венам тихий мужской голос, пробивающийся сквозь плотный тёмный воздух, в котором я потерял из виду циничную тварь.
– Скажи, кого ты ищешь, и я покажу тебе его, Ник.
Вскинул голову на звук этого голоса, продолжая сканировать помещение взглядом, пока наконец не увидел, как эта сволочь улыбается во все зубы в самом дальнем углу подвала.
– Вот же она. Разве ты её не видишь?
– Кого?
Настолько неслышно, что пришлось напрячься, чтобы разобрать слова.
– Мою Смерть.
***
Сэму казалось, он в какой-то параллельной реальности. Он изумлённо смотрел, как мечется, словно обезумевший, взгляд его отца по стенам подвала, и чувствовал, как сжимается сердце от…жалости. Никогда он не думал, что будет испытывать это чувство по отношению к Николасу Мокану. Поначалу – потому что тот внушал что угодно, но не жалость. Страх, ужас, восхищение, уважение, любовь. Затем к этим эмоциям прибавились недоверие, презрение, ненависть. Но никогда – жалость. Никогда – желание освободиться от этих чёртовых кандалов и схватить за плечи крутящегося вокруг своей оси мужчину, который при каждом повороте цеплял глазами сына, но словно не видел его. По телу ознобом страх. Но сейчас он боится не отца. И не того, что тот может сделать. Сейчас ему до жути страшно за мужчину, странно улыбающегося чему-то или кому-то в пустом углу.
– Господи, – Сэм выдохнул, подаваясь вперёд и гремя цепями. Ещё один медленный выдох, чтобы не показать сочувствие, которое начало поедать его грудную клетку изнутри. Его отец сошёл с ума. В очередной раз мазнул взглядом по телу сына и снова напрягся, стискивая челюсти, выискивая кого-то невидимого.
– Отец, – сказал тихо, на этот раз не стремясь задеть. Искренне. Оно само сорвалось с губ. Это беспокойство и понимание того, что нет никакого триумфа видеть таковым Николаса Мокану. Того, кто причинил столько зла ему и его семье. Того, кто всего несколько часов назад едва не отправил на смертную казнь его мать. Того, по чьему позволению друзья Сэма были растерзаны беспощадными псами Нейтралитета.
Нет никакого грёбаного триумфа. Только желание вцепиться в его шею и прижать к себе, ощущая, как успокаивается сбившееся дыхание, рвущееся из груди под чёрным пальто.
Сэм стиснул зубы…Можно казаться себе каким угодно крутым ублюдком, но только в такие минуты понимаешь, что ни хрена ты не сможешь убить источник всех твоих бед…если в твоих жилах течёт кровь этого источника, а сам ты носишь его фамилию.
Но прошло несколько секунд, и взгляд Ника сконцентрировался, стал осознанным. Мужчина остановился,