Любовь за гранью 13. Мертвая тишина. Ульяна СоболеваЧитать онлайн книгу.
себя надо любить, только тогда все это не имеет никакого значения: чье-то предательство, измена и так далее. Потому что сам себе ты никогда не изменишь, а на остальных просто плевать.
Обвел пленника взглядом – висит на цепях рядом с разложившимися трупами своих друзей и смотрит так, будто Курд вошел в его роскошные хоромы и помешал отдыху. Наглый. Спесивый ублюдок, которого не коснулись ни плети инквизиции, ни щипцы, ни ментальные пытки. Морт не смог. Слабак. Жалкий слабак, каким бы сильным ни казался.
Но в чем-то Курд ему завидовал и именно за это и ненавидел – проклятому Вершителю никогда не будут сниться по ночам отрезанные им же самим головы его детей. А Курду снились, иногда даже виделись наяву. Но он не должен об этом думать – в этом его сила. Он не привязан ни к кому.
Курд обошел парня со всех сторон, рассматривая сильное смуглое тело, обнаженное до пояса. Неплохой бы получился солдат для нейтралитета и для войска самого Думитру.
– Я вижу, у некоторых есть привилегии даже в инквизиции Нейтралитета.
Остановился напротив Мокану-младшего и сложил руки на груди, сверкая перстнями.
– Ну если это привилегии, то я не хотел бы знать, что значит прямая протекция.
Дерзит. Интересно, знает, кто перед ним или нет? Конечно же, знает. Курд снова обошел вокруг пленника, прекрасно осознавая, что это нервирует, особенно когда он стоит сзади.
– Привилегии могут быть разными, мальчик. Полезными и бесполезными. Например, болтаться здесь на балке, вбитой в потолок, закованным в цепи весьма сомнительное удовольствие, верно?
– А вы хотите предложить мне болтаться в другом месте с менее сомнительным удовольствием, верно?
Курд рассмеялся, и парень вместе с ним, только глаза синие остались холодными, как ледяные пики на той самой невидимой скале.
– Я пока что ничего тебе не предлагал…но ты прав, я пришел сюда именно за этим.
Снова стал напротив парня и даже подошел поближе. Увидел, как тот вздрогнул, глядя вниз, и опустил взгляд на окровавленные лохмотья кожи – ублюдок Мокану явно тяжело переживал смерть своих друзей, убитых собственным отцом. Курд преодолел желание пройтись по останкам, демонстративно продолжая их рассматривать.
– С тобой он поступит точно так же. Не сейчас. Чуть позже. Я знаю. Я видел распоряжение вершителя.
Резко взглянул на парня и увидел, как тот сжал челюсти.
– Наверное, это больно осознавать, что тебя убьет родной отец?
Взгляд юнца стал непроницаемым. Смотрит исподлобья, и широкие брови сошлись на переносице. Не торопиться стать разговорчивей. Нужно найти болевую точку и надавить на нее. И отец – это не самое больное место мальчишки. Но обязательно оно есть. Такое место…оно имеется у всех.
– Что он считает твою мать шлюхой и сомневается в своем отцовстве, ты, наверняка, тоже знаешь?
Если бы в руках Главы была плеть то, наверное, точно так же пленник взвивался бы от ее ударов. Вначале несильных…но достаточно ощутимых. Как проверка на болевой порог. Это был тот самый