Сжигая запреты. Елена ТодороваЧитать онлайн книгу.
спрашиваю, только чтобы заполнить тягостную паузу. – Утром я должна быть дома.
– Недалеко, Марин. Будешь вовремя.
Киваю и незаметно перевожу дыхание, но оно упорно остается учащенным.
Самолет начинает движение, и я разрываю зрительный контакт с Шатохиным, якобы для того, чтобы заглянуть в иллюминатор.
– Что ты там не видела? Посмотри на меня, Чаруша.
Мотаю головой.
– Посмотри.
– Насмотрелась уже…
– Маринка…
Самолет взлетает. Внутри меня поднимается щекотная волна тепла. Я делаю рваный вдох. И, наконец, смотрю на Шатохина.
Он припечатывает к спинке сиденья сильнее законов физики. Вспарывает наживую. Больно адски. Но… Вместе с тем головокружительно приятно.
Сердце разбивается о ребра и тает, заливая огненной лавой мне грудь.
– Во что мы играем, Дань? – выталкиваю отрывисто.
– Ты знаешь, во что, Марин. Сама эту игру придумала.
Пульс на моей шее принимается так бешено пульсировать, будто вот-вот совершит самоподрыв и разорвет вену, а за ней и кожу.
Боже… Кто-нибудь, наложите мне превентивно жгут!
Я хочу лишиться сознания. Хочу почувствовать, как все те чувства, которые я все еще испытываю к Шатохину, покидают мое тело. Хочу умереть и воскреснуть полностью здоровой.
– Как звучит первый пункт? Мы будем одни? – никак не получается скрыть волнение.
Даня медленно, будто лениво, ухмыляется, скользит по губам языком и, склоняя голову на бок, вскидывает бровь. И я вдруг отчетливо ощущаю его вкус на своих губах. Не осознавая, что творю, облизываюсь следом.
Шатохин хрипло выдыхает. Я ненарочито повторяю и этот звук.
– Мы будем одни, – тихо подтверждает он.
Тряхнув головой, отводит взгляд. Но ненадолго. Секунда, две, три… И он опаляет с новой силой. Действует, словно детонатор. Подрывает без зазрения совести. Но и я ведь виновата – не пытаюсь отвернуться.
– Хорошо, что одни…
Низ моего живота сводит.
Я пытаюсь тормознуть все губительные процессы в своем испорченном организме, но во взгляде Дани столько секса, что мне кажется, будто он меня натурально раздевает.
Тело перебивает дрожь. Все внутри меня дребезжит. Это не просто возбуждение. Это какая-то сумасшедшая эйфория, которую я не могу погасить в одиночку.
– Что означает твой детокс? – молочу ускоренным тоном раньше, чем соображаю, за какую грань ступаю.
Шатохин опускает веки и шумно переводит дыхание.
– Очищение, – отвечает, не открывая глаз. – Добровольный отказ от алкоголя, курения, секса и мастурбации в течение какого-то промежутка времени.
У меня отвисает челюсть. А потом я так резко ее захлопываю, что зубы клацают.
– Ты курил… Вчера… – вспоминаю я.
Даня поднимает взгляд.
– Да, – спокойно подтверждает он, прожигая насквозь.
– Почему?
– Захотел.
– Ясно… – бормочу, хотя на самом деле ничего мне не ясно. Откашливаюсь, чтобы вернуть