Елена Троянская. Маргарет ДжорджЧитать онлайн книгу.
придется запоминать на уроках.
Моя мать разразилась тем смехом, который я так не любила.
– Это тебе учитель сказал?
– Да, учитель. – Я немного отступила назад: я боялась ее, когда она так смеялась. – Он сказал, что Зевс больше не… Что те времена прошли.
– Прошли, да не совсем, – усмехнулась мать и глубоко вздохнула. – Не совсем. Гераклом история не заканчивается. У Зевса есть дети, которые родились после Геракла. А твой учитель не говорил тебе, что общего у всех отпрысков Зевса?
Я понятия не имела, о чем она спрашивает.
– Нет, – ответила я, подумав. – Ну разве что… Все они красивые, высокие, сильные и – как это говорится – «своим совершенством превосходят простых смертных». А больше я ничего не знаю. По-моему, в остальном они все разные.
– Все они мужского пола! – воскликнула мать и так стремительно вскочила с кушетки, что меня обдало ветром. – Они все мужчины! Мужчины!
– Может быть, у него есть дочери, но он не хочет их признавать, – предположила я. – Может быть, он считает, что производить на свет женщин – ниже его достоинства.
– Ерунда! – Мать даже задрожала от волнения. – У него есть дочери – богини на Олимпе, и он очень даже гордится ими. Возможно, смертная женщина не рожала дочери, достойной его. А родись такая дочь – он бы гордился ею, не сомневайся. Если бы только знал о ней, если б знал!
– Я думаю, Зевсу известно все.
И снова последовал этот жуткий, леденящий кровь смех.
– О, Гера дурачит его постоянно! Он вполне может ничего не знать о своей смертной дочери, если она укрыта от посторонних глаз, живет в отдаленной стране, где не бывает чужих и ее никто не видит.
Вдруг, когда ее слова коснулись моих ушей, у меня возникло ужасное подозрение. «Укрыта от посторонних глаз, живет в отдаленной стране, где не бывает чужих и ее никто не видит». Я укрыта от посторонних глаз, в Спарте почти не бывает приезжих, мать с отцом часто шепчутся и ссорятся из-за меня… И еще мне запрещено смотреться в зеркало. И мать так неравнодушна к Зевсу, ее так волнует все, что касается его. Да нет же, это глупая фантазия. Всем детям нравится думать, будто они особенные, не такие, как все.
Тут мне вспомнилось кое-что, – наверное, мать на это и намекает.
– Так я происхожу от Зевса! – воскликнула я. – Ну да, учитель говорил мне, что у Зевса и нимфы горы Тайгет родился ребенок. Его назвали Лакедемон[3], он отцовский предок!
Я надеялась, что мать похвалит меня, хлопнет в ладоши и скажет: «Какая ты умница! Правильно!»
Но она отрицательно покачала головой:
– Это было очень давно, и я не вижу в твоем отце ни тени божественного происхождения. Если он и связан с горой Олимп, то эта связь совсем не ощущается.
Она снова вздрогнула. Я коснулась ее плеча, мне хотелось ее обнять, но я знала, что она меня оттолкнет.
– Какая разница, матушка, – сказала я. – Не понимаю, какое отношение имеет к нам история.
История – это давно прошедшее, а настоящее
Плеяда по имени Тайгета, несмотря на все усилия, не смогла избежать объятий Зевса и зачала от него Лакедемона. Она повесилась на вершине горы, впоследствии названной в память о ней Тайгет.