Мальчуган. Нацумэ СосэкиЧитать онлайн книгу.
странно придерживая чашку.
Собственно говоря, я сам накануне вечером попросил его купить чаю, но такой горький, как этот, мне не нравился. Выпьешь чашку – и в животе делается нехорошо. Я заметил хозяину, чтобы он впредь не покупал горький чай.
– Слушаюсь, – ответил хозяин и нацедил себе еще чашку: чай-то чужой, вот и пьет сколько влезет!
Наконец он откланялся, и я, подготовившись к завтрашним занятиям, сразу же лег спать.
И вот началось: изо дня в день я ходил в школу и занимался там по распорядку, и изо дня в день, как только я возвращался домой, появлялся хозяин и говорил: «Заварю-ка чайку!» Через неделю я уже знал, что творилось в школе, и достаточно познакомился с хозяйской четой.
Я стал присматриваться к другим преподавателям. Оказалось, с тех пор как они подержали в руках приказ о моем назначении, в течение недели, а то и месяца их очень беспокоило, какое у меня сложилось о них мнение – хорошее или плохое? Меня же мысли о моей репутации ничуть не тревожили. Случалось, что в классе я допускал какой-нибудь промах и на какой-то момент становилось скверно на душе, но проходило полчаса, и это ощущение исчезало бесследно. Такой уж я человек: может, и хотел бы, да не могу долго волноваться. Как ученики воспринимают мои ошибки в классе, как на это реагируют директор и старший преподаватель – на все мне было ровным счетом наплевать. Я не был слишком самоуверенным человеком, но характер у меня был такой, что я иной раз мог поступить и очень энергично. Я решил, что, если эта школа мне не подойдет, я сразу же уйду куда-нибудь в другое место, и поэтому нисколько не боялся ни «Барсука», ни «Красной рубашки». Тем более я не заботился о том, чтобы угождать каким-то мальчишкам в классе или подлизываться к ним.
Школа меня устраивала, но вот о квартире этого нельзя было сказать. Если бы хозяин приходил только чай пить, это еще можно было бы терпеть, но он приносил с собой разные вещи. То, что он показал мне в первый раз, по всей вероятности, были заготовки для личных печатей 12, хозяин разложил передо мной их штук десять и предложил:
– Покупайте. Три иены за все, недорого.
– Что я, какой-нибудь бродячий художник, что ли? – возразил я. – Мне эти вещи ни к чему!
Тогда в следующий раз он принес какэмоно 13 с цветами и птицами, работы не то Кадзана, не то еще кого-то там. Он сам повесил картину в токонома.
– А ведь здорово! – сказал он. – Не правда ли?
Я сделал вид, что мне нравится, и вежливо отозвался:
– Н-да, пожалуй.
Тогда он пустился в разъяснения:
– Видите ли, есть два Кадзана: один из них – это Кадзан, и другой – Кддзан, а эта картина – она работы этого Кадзана.
Высказав этот вздор, хозяин стал наседать:
– Купите! Только для вас отдаю за пятнадцать иен!
– Денег нет, – отказывался я. Но он не унимался:
– Денег нет? Отдадите, когда вам будет угодно.
– И были бы деньги, все равно не купил бы! – наконец сказал я, и только тогда удалось от него избавиться.
В
Личные печати имеют в Японии широкое распространение. Личная печать художника на его картине обязательна.
Какэмоно – японская картина, написанная на продолговатой полосе бумаги или шелка; такую картину вешают обычно в токонома, то есть в стенной нише.