При чём тут руны?. Алексей ЛавровЧитать онлайн книгу.
выбитых дверей приладили пока тряпку со свастикой. Запалили керосиновую печку, и тут приходит майор Зайченко с каким-то капитаном.
Оказывается, с начальником разведки дивизии Демьяненковым. Так этому деятелю для объективной оценки ситуации нужны языки. Я их обоих внятно послал на хрен, и что – они отстали? Эти двое всё понимают, но у них приказ. И что делать? Порешить этих уродов и спать себе? Это же ничего не исправит!
Встал, попросил их от греха пока потеряться, и пошёл будить пацанов. Самому пришлось бить по уставшим мордам и говорить о страшной важности приказа.
Сформировал семь групп из магов и тотемных воинов, чтоб учились, и, отправив из окопов в ночь шесть компаний, возглавил седьмую. Ничего страшного, если уже ползал в бронежилете. Ну, пусть ползём к вражеским окопам, там тоже люди живут.
Магов враги ещё не получили, а у одинокого часового шансов просто не было. Потерял дядька сознание, а когда пришёл в себя, его тащат связанного лицом по снегу.
Пацанам нужно всего лишь проползти туда и обратно, да спать себе, а командиру ещё и допросить языка. Тот сказал, что зовут его Августом, а больше он ничего не знает. Я заметил, что это очень важно, велел ему присесть на солому у стенки, и лёг ухом на его живот. Подушек нам не выдали, только солому.
Утром Августа увели хмурые солдаты, а я опять проснулся раньше всех в отряде. В темпе санитарные процедуры и зарядка с валянием в снегу – приказы на войне могут прервать самое нужное дело.
Валяние в снегу я закончил с началом вражеского обстрела, пришлось ползти в блиндаж. Зато не объявлял в отряде побудку, бойцы уже таращили слегка ошалелые глаза. Всё имеет положительную сторону.
Нет! А что они думали?! На войне враг тоже стреляет из всего, до чего дотянется. Вот пехота проявила настоящий героизм – солдаты притащили термосы с завтраком прямо на позиции. Мы повеселели, на войне тоже люди живут.
Обстрел прекратился, и враг пошёл в атаку. Я на него смотрел и тихо хихикал. На нас поехали «панцири», штурм-ганы и немного «тигров» и «пантер». Сейчас как раз допрашивают языков, и они рассказывают начальству об этих танках, которые и так всем видно. Наша артиллерия открыла заградительный огонь – хоть вражескую пехоту отсечёт.
В немецких танках, конечно, нет ничего смешного, это нервное. С машинами врага бьются противотанковые пушки, враг стреляет и организованно их заставляет умолкнуть. Бьёт супостат по траншеям фугасными снарядами, особенно из пулемётов не постреляешь – сразу давит.
Враг шустро сократил дистанцию, и я применил направленное рысье подавление. Выключил командирский «тигр», немец потерял сознание, если совсем не подох от скачка давления.
Но атаку это, разумеется, не остановило. «Мама» не успели сказать, а танки врага уже на наших позициях. Наши гранатомётчики поражают цели практически в упор. Промахнуться трудно.
Я к тому моменту остановил два «тигра» и три «панциря», но на