Кампан (сборник). игумен ВарлаамЧитать онлайн книгу.
оскорблениями и претензиями.
Поскольку занять себя было нечем, они полюбили ходить в гости, лишь бы не торчать на обувной полке среди деловых и нужных модных пар. Калоша-жена судачила со шлёпанцами, у которых оборвались ремешки, а калоша-муж обсуждал важные проблемы с сибирским валенком, неизменно лежавшим на печи, но дававшим всем исключительно мудрые советы.
– Вы всегда были рядом, всегда ходили парой, но вместе с тем – каждый сам по себе, – рассуждал опытный валенок. – Это раздражало, поэтому вы и ругались.
– Пожалуй, – соглашался гость. – Только теперь я понял, что жить в мире гораздо приятнее.
– Да, в ссоре недовольство выходит из тебя, но его причина, само зло, остаётся и требует всё новых и новых ссор. Оно вашей руганью и питается.
– Зло? – удивлялся калоша-муж. – Откуда оно взялось? Ведь внутри у меня – пустота!
– Пространство не терпит пустоты. Если внутри нас нет добра, то там обязательно поселяется зло.
И тогда калоша-муж понял, почему колкое слово возвращалось ему оскорблением, излияние раздражения вызывало ответный поток ненависти. А внимание? Оно возвращается заботой. Любовь, даже малая, дарит любовь бо́льшую, и тогда ею наполняется всё нутро, вся жизнь!
Он стал нежным и внимательным, называл жену ласковыми именами, чего и в молодости, когда его калоша была блестящей и не стоптанной, не делал, помогал по хозяйству.
Калоша-жена недоумевала: что такое с её муженьком случилось? Зло, которое владело им, куда-то ушло, и на его месте постепенно стало проступать не просто добро, а сама любовь. На ласку она отвечала лаской, на доброе слово – счастливой улыбкой, на тёплый взгляд – нежностью и благодарностью.
Компот
Сухофрукты лежали в плотно закрытых банках из-под чая или для круп, чтобы не стать жертвой мышиной прожорливости. Время от времени часть содержимого извлекалась хозяйкой и попадала в кастрюлю с водой.
Сморщенные, совсем, казалось бы, безжизненные ягоды и фрукты, бывшие когда-то спелым виноградом, ароматным яблоком, сочным абрикосом или сливой, в тёплой воде оживали и начинали перемещаться. Когда вода приближалась к кипению, они уже шустро сновали, наскакивая друг на друга и толкаясь.
– Как тяжело жить в таком окружении, – вздыхала Изюминка, которой никак не удавалось увернуться от более крупных соседей.
– Что вы пихаетесь! – возмущалась массивная Груша. – Поосторожней нельзя?
– Сама-то! – огрызался Урюк. – Плаваешь тут, будто одна в океане… Царевна-лебедь… По сторонам смотреть надо!
– Это не я, – оправдывалось Яблоко. – Меня Курага подтолкнула.
– Да эта старая Курага кого угодно сметёт, – переключалась Груша на другого обитателя кастрюли.
– Совести у вас нет! Совсем нет совести! – начинала причитать оранжевая Курага. – Нашли виноватую! Носятся