Многополярный мир. Идеология и экономика. Конец доминирования Западной цивилизации. Что дальше готовит нам история?. Виктор ВолконскийЧитать онлайн книгу.
где возможен был раскол национал-социалистической партии, когда лидер ее «левого крыла» Г. Штрассер мог стать вице-канцлером и премьер-министром Пруссии [15, с. 171–172]. Штрассер не был оголтелым шовинистом и антикоммунистом, как Гитлер, маниакально нацеленный на большую войну. Именно так оценивали возможности европейских народных фронтов советские коммунисты во главе со Сталиным. Война в Испании в 1936 г. и беспрецедентное бессилие и падение Франции в 1940 г. доказали, что их оценка была правильной.
«Сослагательное наклонение» в истории. Есть мнение, что мировая война стала неизбежной не только в силу экстремисткой установки Гитлера, но и «преступной» радикально-государственнической политики Сталина, противопоставившей советский коммунизм всему остальному миру. Противостояние «страны, строящей социализм» всему буржуазному миру действительно можно считать причиной неизбежности войны (об этом говорилось выше). Но разве Сталин виноват в таком противопоставлении? Его подготовили и воплотили в жизнь Маркс и Ленин. Сталин только выполнял поставленную ими задачу, – отстоять силу социалистической идеи, как он ее понимал. Он сохранял и развивал то государство, которое создал Ленин. И он выполнил эту задачу.
Когда теперь интеллектуалы ломают копья, обсуждая вину и заслуги Сталина, это выглядит нелогичным. Ведь и Маркс, и Ленин хорошо знали историю. Они прекрасно знали, что великая революция не может обойтись без великих войн и жертв. Даже Христос знал, что принесенная им революция неизбежно приведет к большим жертвам: «Я принес не мир, но меч». Так разве логично обсуждать исполнителя – Сталина, и его средства, не обсуждая, не оценивая цели – идеи коммунизма и социализма, ради которых эти средства применялись? Или в 1917 г., так же как в 1905 г., следовало сказать: «Не надо было браться за оружие»?
Великая Идея, Учение, Истина, дающие Смысл и Веру, стоят героической борьбы и жертв. Приведем только одно свидетельство. Лион Фейхтвангер после десятинедельного пребывания в Москве в 1937 г. писал: «Как вы можете жить, – спрашивают меня москвичи, – в таком морально скверном воздухе, которым вам приходится там дышать. Даже если вы лично имеете возможность работать там в комфорте и тишине, то неужели вас не беспокоит окружающая вас нужда, которую можно было бы устранить разумным урегулированием вещей. Неужели вас не раздражает явная бессмыслица, окружающая вас? Как можете вы выносить жизнь в стране, экономика которой определяется не разумным планированием, а жаждой одиночек к наживе?»
Современные антисталинисты обычно говорят: «Да, победа завоевана, индустриализация проведена, Россия стала второй сверхдержавой и доказала, что многое, о чем мечтали революционеры, может быть реализовано, – но какой ценой?!». Действительно, цена высокая. Но чем измерять цену? Числом человеческих жизней? Многие приверженцы глобализации и деидеологизации так и утверждают: нет ничего дороже человеческой жизни. И сколько жизней вы отдали бы за демократию, за свободу