Италия – колыбель фашизма. Николай Васильевич УстряловЧитать онлайн книгу.
хлеб: искусственное понижение цен на продукты сельского хозяйства, проводимое еще со времени войны в угоду рабочим, больно било по карманам и государства, и крестьянства.
На посту премьера, вместо ушедшего Нитти, появился старый знакомец, мудрый и опытный Джиолитти, le conspue, «торговец августовским солнцем», казалось, войною вовсе загнанный в небытие. Трудно было думать, что он воскреснет после своего нейтрализма 1914 года. Его воскресило послевоенное похмелье, примирившее с ним «общественное мнение», и в трудные, критические минуты национальной жизни он снова очутился у государственного руля.
В отличие от Нитти, он был далек от новорожденной финансовой и промышленной аристократии, шиберской знати. Всегда и раньше отстаивал он идею приоритета сельского хозяйства перед индустрией в Италии, бедной промышленным сырьем. Тем более теперь он ставил своею задачей в первую очередь обуздать непомерно распухшую индустрию, непосильным бременем лежащую на государстве.
Задача эта повелительно диктовалась экономическим положением государства. Однако практическое решение ее неизбежно сталкивало власть не только с капиталистами, но и с рабочими, также кровно заинтересованными в сохранении наличного порядка поддержек и субсидий. По обстановке, это было опасно, и Джиолитти стремился всячески завуалировать сущность своей программы внешним заострением ее не против рабочих, а против капиталистов. Он обещал провести закон о конфискации военной сверхприбыли, нарядить следствие по вопросу о военных издержках и, учитывая «разочарование в войне», декларировал, что будет настаивать на переходе к парламенту права объявлять войну и заключать трактаты.
Но когда правительство устами министра труда Лабриолы выдвигало примирительную формулу: «нужно готовить новый режим», – слева запальчиво отвечали: «он уже готов». Революция не хотела ждать, – она противополагала себя реформе. Она вдохновлялась убеждением, что освобождение рабочих должно быть делом их собственных рук.
При всей серьезности своих стремлений оздоровить хозяйство страны и при всем понимании причин его расстройства, Джиолитти не был в состоянии осуществить намеченные мероприятия. Он спотыкался на каждом шагу, встречая оппозицию одновременно предпринимателей и рабочих, банков и кооперативов. Он принужден был рекомендовать предпринимателям идти навстречу требованиям рабочих: «во имя мира». Когда в палате ему указывали на чрезмерность требований и пагубность бесконечных уступок, он восклицал не без отчаяния: «да, но мы же не можем допустить заводы закрыться!» И военная ситуация в экономике искусственно продолжалась, затопляя население бумажными деньгами, углубляя кризис. К 1921 г. в стране вращалось 22 миллиарда банковых билетов: за два года их сумма возросла на 8 миллиардов! Курс доллара за 1920 год поднялся с 13 до 28 лир. Коммерческий баланс на 1921 г. выражался в угрожающих цифрах: 20 миллиардов импорта на 9 экспорта. «Перераспределение богатств!» – кричали шумливые политики.