Кинжал для левой руки. Николай ЧеркашинЧитать онлайн книгу.
сразу же развились и прилипли к вискам накрученные перед обедом пряди-спиральки.
С казенных пристаней, громоздившихся по левое плечо, кричали ей что-то задиристо-ухарское подгулявшие матросы. Благо ветер сносил их крики; Надин слов не разбирала, держась подальше от парапета, она полубежала навстречу золоченому шпицу.
В Адмиралтейство ее не впустили, матросы с красными повязками, перекрывшие парадный вход, и без того взбудораженные, при виде барышни оживились еще больше.
– Вы, мамзель, лучше к нам на пароход приходите!.. А тут делать нечего… Закрыто заведение… Кто тут у вас, женишок что ль? Ах, папенька… Домой, домой идите!.. А то у нас тут женихи горячие… Без попа окрутят…
Надин отошла в скверик к памятнику Пржевальскому и, глядя на мокро блестевшие горбы бронзовых верблюдов – старых добрых знакомцев еще по детским прогулкам, – стала думать, как быть дальше.
– Господи, Надин! Что вы тут делаете? – окликнул ее офицер в черном дождевике. – Да вы меня забыли! Дитрих Иван Иванович. Мы с вашим папенькой коллеги.
– А где он? Я за ним пришла. Там мама слегла…
Дитрих стряхнул с козырька натекшие капли.
– Полагаю, что Николай Михайлович сейчас в Зимнем… Он искал Вердеревского, а он сейчас там, на заседании Правительства… Идемте, я вас провожу… Скорее всего, он там… Мне к министру надо, и Николая Михайловича найдем… У нас тут ужас что творится. Адмиралтейство захватили. Еле выбрался…
Так под скороговорку своего провожатого Надин вышла к Дворцовой площади. С поленниц, сложенных перед Дворцом, густо веяло сырой берестой.
– Куда? – заступили им путь трое юнкеров в волглых тяжелых шинелях.
– К морскому министру на доклад. – Дитрих показал адмиралтейский пропуск.
– А барышня? – хмуро осведомился портупей-юнкер.
– Дочь! – коротко бросил офицер, и ввел в подъезд Надин, оставив юнкеров гадать, чья именно она дочь – морского министра или кавторанга.
В подъезде их остановил еще один караул – из ударниц женского батальона. Надин только слышала о женщинах-солдатах, но видела их впервые и потому, пока Дитрих объяснялся со старшей, во все глаза разглядывала странных бойцов. Как ни огрубляло, ни кургузило их солдатское платье, все выдавало в них сестер по полу: и нежные щеки, и проколотые для серег уши, и пышные волосы, хоть и коротко стриженные, но так и не подмятые папахами… Она смотрела на них изумленно: «Как вы решились? Как так можно? Женщина – и винтовка? Женщина – и погоны? Женщина – и война?»
– Что, в пополнение нам? – кивнула ей на прощание начальница караула – рослая деваха с унтер-офицерскими лычками на измятых погонах.
Надин, стесняясь своего праздно-нарядного облачения на фоне суровых рубищ, не нашлась что ответить и пожала плечами так, как будто и в самом деле собиралась поступить в батальон, да только не уверена – примут ли?
Она поспешила за Дитрихом по лестнице, подальше от прочих расспросов и вскоре растворилась в общей суете дворцового