Там кедры врезаются в небо. Олег ШемякинЧитать онлайн книгу.
«бегущий кабан» туда-обратно. Саня, мазанув пару раз, так обазартился, что стал стрелять навскидку, но, не рассчитав, попал в чайник, стоящий на полу, от которого пулька, срикошетив, с напряжённым свистом или, скорее, даже воем пролетела в миллиметрах от его уха. Мало того, что он замял чайник, так ещё и чуть не остался без уха.
– Вот если бы она тебе в лоб попала, то, наверное, ты б додумался, что больше стрелять не стоит, а может, уже бы больше ничего думать и не смог, по причине полной остановки деятельности коры головного мозга! – пофилософствовал Лёшка, лёжа на нарах, пуская жирные кольца дыма в потолок от сигареты.
– Ни хрена себе! – промолвил не на шутку испугавшийся и побледневший Сашка.
– Во-во. Думать надо, чего творишь-то! Это тебе не пластмассовая пулька для ружьишка из детского мира, а свинцовая, она даже рикошетом насквозь прошить может! С этого момента у Саньки навсегда пропало желание стрелять по мышам…
На следующий день друзья сбегали на разведку вверх по ключу и добыли трёх белок. Ошкурив их, студенты обнаружили, что они по-прежнему второсортные, с синими лапами и такими же полосками по бокам. Но полоски стали светлее, и теперь было понятно, что белка вот-вот должна дойти до нужной кондиции.
После обеда стали конопатить избушку. Занятие нудное, но необходимое – в зимовье светились щели по углам. Было очевидно, что с приходом крепких морозов в зимовье станет холодно. Ещё они засыпали глиной все мышиные лазы под окладом. Когда счет отловленных мышей перевалил за сотню, в избе стало намного спокойней спать. Вечером, при помощи шила, крючка и капроновой нити, промазанной гудроном, подшивали подошвы, вырезанные из транспортерной ленты, к новым ичигам. Выйдя на двор ночью, студенты обнаружили, что прижал морозец. И они решили с утра приступить к первому в своей жизни пушному промыслу.
Лёшка долго не мог заснуть в предвкушении наступающей охоты, думал о своем, ворочаясь с одного бока на другой.
Позавтракав ранним утром, они сложили в свои солдатские котелки продукты для обеда и сухарики для поощрения собак и разошлись в разные стороны, разделив между собой сектора охоты, – одному справа, другому слева от зимовья.
Свой первый день промысла каждый запомнил на всю свою жизнь. С утра был хороший морозец, под ногами хрустела подмёрзшая подстилка из пышного мха, разнотравья и лишайника. Лёшка поднялся на хребет и направился по многовековой звериной тропе прямо по гребню толстым перестойным кедровником. Под ногами валялось множество шишки-паданки, и он подбирал её и с удовольствием пощёлкивал орешки на ходу. На мелочь он даже не обращал внимания и поднимал только самую «жирную» с крупной чешуйкой, за которой обычно прятался крупный кедровый орех. Смолёвую не брал, чтобы не пачкать пальцы. До девяти часов Флинт носился, как угорелый, но всё без толку, белка, видимо, ещё не спускалась, а учуять её верховым чутьём у него не хватало таланта.
Первую он нашёл, только когда пригрело солнышко и грызун активизировался. Издалека