Казачий алтарь. Книга 1. Владимир БутенкоЧитать онлайн книгу.
Если Иван разрешит, я не возражаю.
– А я супротив! – наотрез отказал Тихон Маркяныч. – Крайних нашла… У нас, Нюська, пять ртов! Вон, у Дагаевых, мать да Тайка с девчонкой. На кой ляд им, окромя своей, ишо с фермы? У них и забирай.
– Малодойку? Нет! Я привычная к Вишне. Мы ее с Лидкой попеременки доили! – повысила Анна голос.
– Не будя по-твоему! Мы бумажку Ванюшке подписали и за буренку держим полный ответ.
– Та-ак. Ясненько. А что же ты, дядечка Степа, помалкиваешь?
Степан Тихонович, у которого ярко запунцовели уши, отложил вилку с нанизанными кружочками картофеля, бормотнул:
– Да вы слова не даете вставить, – и, обретя решимость, рассудил: – Считаю, что просьба твоя правильная. Нужно поделиться. А то получается, как у того казака. Шел по степи, нашел кошелек с монетами. Сунул в штаны. Явился домой, а его нет. Дырка в кармане. Рассердился и давай жену бить. «Из-за тебя, – кричит, – нищим я стал». Корова колхозная, и каждый из членов имеет равные права.
– Да ты, никак, очумел? – невольно вырвалось у отца.
– В другой раз мы пострада… – начал было Степан Тихонович, но брошенная женой рюмка – первое, что попалось под руку, – ударила в шею и отлетела прочь, залив рубашку остатками браги.
– Жалко стало? Кобель сивый! – вне себя от гнева выкрикнула Полина Васильевна и, сорвавшись с места, обогнула угол стола и приблизилась к Анне, тоже настороженно вставшей. – Говорила Матрена, что спутались… Да я…
– Ты спокойней, спокойней! – угрозливо напряглась Анна. – А то задохнешься…
– Ах ты, вонючка… Еще лыбишься?
– А почему и нет? Ударить хочешь? А ну, попробуй!
– Руки об такую сволочь марать не стану… Хлюстанка! С кем связалась? С дедом!
– Гм! Это с тобой он дед, а со мной еще молоденький.
Полина Васильевна, мученически закусив губу, с глазами, полными слез, повернулась к окаменевшему мужу:
– Уходите… Оба уходите… – и с неестественной суетливостью забежала в летницу. Лидия, с презрением посмотрев на Анну, последовала за свекровью. Фаина сидела ни жива ни мертва.
Грозовой тучей медленно поднялся Тихон Маркяныч. Как-то странно поддернул рукав рубахи, выставляя культю. Кураж Анны на том и кончился. Она шарахнулась к калитке, пустилась по улице, не оглядываясь. Так же не спеша старый казак сел, кивнул:
– Наливай мировую… Наливай, гутарю! Сидишь, как кобыла обмочила… А ты, Фенька, чо закручинилась? В семье всяко бывает. Пустое. Разберутся. Не год прожили.
– А то вы Полину не знаете, – точно ища поддержки своим сомнениям, вымолвил сын. – Не простит она…
– Не прости-ит, – передразнил Тихон Маркяныч. – Ты вспомни Павлушу нашего… Намедни снился он мне… Да так ясно… Ты вспомни, как наказали его, а он не покорился! Встал опосля порки и улыбается. Моего был норова… А ты губы развесил. Вон, ишо с внучонком посовещайся.
– Ну, довольно нотацию читать! И без того… – Степан Тихонович обидчиво отвернулся, стал катать хлебный шарик.
Федюнька