Буря. Зина КузнецоваЧитать онлайн книгу.
октября, сырой, полной ужаса и тревожного ожидания боли. Слезы не лились, как всегда бывает при настоящем ужасе. Я словно одеревенела. Родители в тот день не пришли ко мне: мама уехала на день в командировку, а папа из-за работы пропустил приемные часы.
В палате нас осталось два человека. И старушка, моя соседка, спала, иногда постанывая во сне.
Середина августа выдалась дождливой и холодной. Небо было затянуто тучами, моросил дождь, а сквозь деревянные окна задувал ветер. В палате было холодно. Тускло светили лампы, отражаясь в окнах.
Вдруг, как всегда быстро, вошел Сергей Андреевич. Скованная страхом, я едва могла открыть рот, чтобы поздороваться с ним, и почти не слышала, о чем он спрашивает меня. Потеряв терпение, он пощелкал пальцами около моего носа, и я вздрогнула.
– В руки себя возьми. Мне надо тебя осмотреть, – сказал он.
Я кивнула и дело пошло быстрее. Сделав записи на планшете около моей кровати, Сергей Андреевич в этот раз не ушел, а внимательно на меня посмотрел и сказал:
– В карты умеешь играть?
Я удивилась.
– Умею, – ответила, – в дурака.
– Жди.
Он вышел из палаты и вернулся минут через десять со старенькой, потрепанной и в некоторых местах пожелтевшей колодой.
– Давай, пока спокойно, сыграем. Раздавай.
Я кивнула и отсчитала по шесть карт каждому, хотя руки еще плохо меня слушались после внутренней истерики.
Сначала я проиграла, потому что тревожные мысли никак не желали отпускать меня, но усилием воли все же заставила себя сосредоточиться на игре, и во второй партии мы сыграли вничью. Иногда в палате мигала тусклая лампочка и постанывала во сне старушка на соседней койке, но мы не обращали внимания на это, молча выкладывая одну карту за другой. Иногда Сергея Андреевича вызывали к пациентам, но нечасто. Дежурство и правда выдалось спокойным. За всю игру я ни разу не улыбнулась, как и за все время, прошедшее с операции, но на душе будто тучи разошлись.
Однако стоило Сергею Андреевичу собрать карты и уйти, как все спокойствие, которое я успела обрести, испарилось. Чувствуя, как в теле появляется уже знакомая нервная дрожь, я укуталась в одеяло и легла, глядя в потолок.
Засыпая, думала о Сергее Андреевиче, о его серьезных умных глазах, и сон мой оказался крепче, чем обычно.
В следующее свое дежурство Сергей Андреевич принес шахматы.
– Я не умею, – сказала я.
– Значит, учись.
Он разложил доску на подоконнике и расставил фигуры, затем подтащил два стула. Укутавшись в одеяло, я устроилась на одном из них. От окна неприятно сквозило, и пальцы мерзли, поэтому после каждого хода я прятала их под одеяло.
Поняла я, как играть, нескоро. Сначала Сергей Андреевич пытался терпеливо объяснять, но скоро вспыльчивость начала брать над ним верх, и он гаркал на меня каждый раз, когда я забывала, как ходит слон или конь.
– Я сейчас уйду, – сказал он, вконец потеряв терпения. – Вернусь через два часа. Чтобы выучила, как ходит каждая фигура, поняла