Битвы орлов. Екатерина ГлаголеваЧитать онлайн книгу.
выбивать сигнал атаки.
По улицам Фридланда бежали паникеры, призывая других спасаться; французы действительно ворвались в город у них на плечах. Каждый дом был набит русскими ранеными, на улицах валялись трупы людей и лошадей. Голодные французы тщетно пытались раздобыть себе еды и вина: нигде не осталось ни крошки.
Беннигсен переправился на другой берег Алле и с трудом забрался в седло. В правом боку тотчас кольнула острая боль; он вздрогнул от ужаса – только не сейчас! Три дня назад под Гейльсбергом почечные колики заставили его кататься по земле на глазах у цесаревича Константина; почти весь нынешний день он лежа следил по карте за перемещениями войск, сведения о которых доставляли адъютанты…
Над наведенными утром мостами взметнулось пламя, по реке поплыли мехи, служившие им опорой.
Князь Горчаков, командовавший русским правым флангом, попал в огненное кольцо: Фридланд захвачен, мосты горят, впереди – французская пехота и конница, слева стреляют французские батареи. Замыкавший колонну генерал Ламберт повел Александрийских гусар по левому берегу реки на Алленбург. Две роты конной артиллерии, оставшись без прикрытия, отстреливались с позиции на позицию в шахматном порядке; командовавший ими граф Сиверс велел выпрячь лошадей, переправить их на ту сторону реки, а затем перетащить орудия по дну, привязав за пролонжи. Горчаков с остатками войск решил пробиваться сквозь огонь.
Усталая, голодная пехота вбежала в город со штыками наперевес; кавалерия шла следом, оборачиваясь на французских драгун. Проскочив через Фридланд, русские оказались на крутом песчаном берегу Алле, у горящих мостов.
В сгустившейся темноте летели огненные шары брандскугелей, врезаясь в сбившихся в кучу людей и лошадей, в застрявшие в грязи обозные телеги и артиллерийские повозки. Гром выстрелов сливался с воплями раненых и хрипами умирающих.
– Victoire! En avant! Vive l’empereur![7]
Корнет Булгарин и поручик Кеттерман застыли в нерешительности на берегу, глядя сверху, как в воде барахтаются утопающие среди мертвых тел и всплесков от ядер. Прямо под ноги лошадям ударило ядро, взбив фонтан песка; лошадь Кеттермана спрыгнула в воду, Булгарин дал фухтеля своей и последовал за ним.
У кобылы над водой торчала только голова; не умевший плавать Фаддей оставался в седле, молясь про себя: «Не выдай! Вывези!» Пули и снаряды свистели совсем близко, но о них сейчас уже не думалось: не утонуть бы!
Какой-то солдат, которого сносило течением, уцепился за гриву булгаринской лошади; хватив ноздрями воды, она зафыркала и почти ушла под воду. Фаддея обуял ужас, он рубанул саблей по руке чужака. Почуяв, что копыта задели дно, он стал колоть лошадь в шею; она рванулась и кое-как вышла на берег.
Зубы стучали от пережитого страха и холода, в ушах шумело. Просвистело ядро, пущенное с того берега, ударилось об землю и отскочило в сторону. Булгарин так устал, что взглянул на него равнодушно. Что теперь делать? Куда идти? Когда глаза немного привыкли
Победа! Вперед! Да здравствует император! (