Триумф еретиков. Евгений ФедоровЧитать онлайн книгу.
безопасности мореплавания, ведь это они делают представление на капитанскую должность, – заключил Клим, сбавив тон.
– Но вы же сами знаете, что они НЕ ИМЕЮТ ПРАВА выдвигать в капитаны беспартийного!
– Я подумаю. Зайди завтра! Всё! Но про свои игры в партийность прошу не распространяться! И про билет – забудь. Себе же навредишь.
На следующий день Антона, по согласованию, откомандировали в Службу мореплавания Гидрометинститута КАПИТАНОМ на научно-исследовательское судно «Прилив», который, вместо науки занимался перевозкой автомашин б/у из Японии. Там не требовалось утверждения в райкоме КПСС, как прикомандированному временно.
И, таким образом, Дальневосточное пароходство, в лице партийного секретаря Клима, избавилось от члена Индийской компартии, как от головной боли, – навсегда. Ибо, к тому времени, ситуация в стране стала меняться.
Антон же, с этого момента, стал работать капитаном, даже лишившись индийского партбилета. Он ушёл работать на суда под иностранными флагами, где партийность работника не имела никакого значения. А прошлое смотрелось как нонсенс!
Чоботы10
Рассказ-быль
В детстве у меня не было детства.
Это были заграничные светло-коричневые полуботинки из очень мягкой, тонкой кожи, на кожаной подмётке. Внутри оклеены мягкой, кремового цвета, замшей. И были они необычайно легки! Ну разве ж можно такую красоту носить на ногах? По гравию, камням и даже по асфальту. Нет! Не можно. И Антон носил их только за пазухой, а на ночь прятал под подушку.
Воровства в детдоме, у своих (!), не случалось, даже когда на праздники выдавали конфеты. А, если случалось, то «крысятника» жутко били-учили сами пацаны. Но так, на всякий случай, чтобы не вводить шпану в соблазн прихватить его сокровище «на рывок» (побег),
Антон туфли прятал. Ведь в побег прихватывали обычно – постельное: две простыни, наволочку, полотенце и одеяло солдатское, очень удобное в дорогу, на продажу: всё барахло умещается в одном «оклунке» (наволочке) и не вызывает подозрений у «легавых». «Рывки» случались регулярно, раз в два-три месяца, одиночные, но чаще – групповые.
Бежали на юг, на море, в Таганрог, Ростов, на Черноморское побережье. А после освобождения – в Одессу, «в моряки».
Почти всегда беглецов отлавливала милиция и возвращала в родной, обворованный ими, Макеевский детдом №3 Треста «Макеевуголь».
Это был самый, самый опекаемый шахтёрским трестом детдом, переполненный собранной со всех, недавно оккупированных немцем территорий, бездомной шпаной в возрасте от 6 до 14 лет. После их спихивали в РУ (ремесленное училище) и в ФЗУ (фабрично-заводское училище) для обретения шахтёрских профессий. Там, как и в детдоме, их одевали в форму, кое-как кормили и обучали в течение 1—2 лет.
По окончании – пожизненно: на шахты, в забои и штреки, на подземные
Чоботы – сапоги (укр.)