Триумф еретиков. Евгений ФедоровЧитать онлайн книгу.
работа с ним, бабушка тут же схватилась за идею: Дора отпускает Антона в школу на посёлке Бурос с проживанием у бабушки, а Анна Семёновна торжественно пообещала сделать Антона отличником «начального образования». И даже – получение «Похвальной грамоты»! Ведь учителя жили в одном дворе, в бывших бабушкиных хоромах.
Для пользы дела, Дора Борисовна нарушила все параграфы и инструкции, сама приехала, проверила как живёт Анна Семёновна и… отпустила Антона к бабушке на проживание и учёбу. И даже выделила кое-какие продукты: муку, сахар, крупу и растительное масло из нормы положенного Антону в детдоме.
– Пока у вас всё хорошо, потому что вы много работаете. А если, вы, не дай бог, заболеете, что тогда? – поостереглась Дора Борисовна от своего смелого, «самостийного» решения. Ведь в ГОРОНО она сама стояла на страже Закона!
– А тогда Антошик мигом прибежит к вам и сообщит, он эту дорогу уже знает. А у вас же он по спискам проходит. У меня он, как бы – условно, для подтягивания его в учёбе!
Анна Семёновна, вырастившая шестерых детей, понимала, что метод повара из басни Ивана Крылова «Кот и Повар», повлиять на внука нотациями и уговорами не сработает: после вольницы пацаны взрослых всерьёз не принимали, а все их советы отторгали.
Бабушка пошла другим путём. Кроме пленного немца Франца, уголь ей стал приносить завербованный на шахты украинец Опанас. Их, целым эшелоном из «теплушек», под конвоем, чтоб не разбежались, привезли из Западной Украины. Некоторых поселили по соседству, в общежитии. Когда Опанас не пришёл несколько дней с углём, вечером, бабушка послала Антона в общежитие к Опанасу с кукурузными лепёшками, нужда сближает людей:
– Отнеси, Антоша, Опанасу покушать, он такой слабый был в прошлый раз. Мабуть, не в силах уже уголь носить…
В каждый приход в общагу Антон наблюдал одну и ту же картину. Наскоро смыв угольную маску с лиц холодной водой, редко кто – с мылом или с содой (большой дефицит!), измученные непривычной тяжёлой работой под землёй молодые сельские парни, по очереди, на керосинке, варили себе мамалыгу прямо в оловянных мисках. Без масла, сахара и соли, всё это продавалось только по карточкам и дорого стоило.
Опанас тоже сварил себе кашу и ел, выскребая подгоревший слой на дне миски, оловянной ложкой. Ложка эта была уже наполовину источена от ежедневного скобления подгоревшей мамалыги. Па веках глаз у Опанаса были чёрные обводы, как у модниц и от этого он, в своей худобе, смотрелся, как живой труп.
– Опанас, скажи, а сколько классов ты окончил в школе? – Антона потрясло убогое жилище парней и полуголодное существование.
– Тры класу. А вон ци, – Опанас указал на парней, – почти уси трохи бильш вчилыся: воны по чотыры закинчилы. Бо бильш у нас нэ було.
У Антона в голове заклинилось: так это и он со своими тремя классами вот так жить будет? Скрести дно оловянной миски, пока ложка