Каирский дебют. Записки из синей тетради. АНОНИМУСЧитать онлайн книгу.
назад с изумлением, лицо его потемнело от возмущения, он, кажется, хотел что-то сказать, но приказчик ему не позволил.
– Вон отсюда! – проревел тот. – И чтобы духу вашего здесь не было. Появитесь снова – сдам в полицию.
Загорский пожал плечами, толкнул тяжелую дверь и вышел наружу.
– И мой вам совет: не вздумайте даже пытаться сюда залезть, – вдогонку ему бросил египтянин. – Двери у нас крепкие, а ночью здесь дежурит охрана.
Студент только головой покачал и беспечно двинулся прочь, как будто совершенно забыв о только что случившемся неприятном происшествии.
История эта произошла в среду, а в ночь с пятницы на субботу ювелирная лавка господина Рахмани была ограблена дочиста. Грабителей не смутил даже благословенный Пророком день пятницы, от которого грех воровства, и без того наказуемый отрубанием правой руки, становился в два раза ужаснее.
При этом само ограбление имело вид мистический и почти волшебный, словно организовали его не люди из плоти и крови, а потерявшие всякий стыд ифриты[3].
Утром в субботу приказчик Валид, как и положено, явился в лавку, перед которой прямо на улице на вытертом коврике всю ночь проспал старый верный сторож-нубиец, служивший господину Рахмани много лет, а до того работавший еще у его отца. Снаружи все обстояло как обычно, и никак невозможно было догадаться, что лавка уже ограблена. Господин Валид, как и положено, отпер двери, сторож поднял железные жалюзи на окнах, и они вошли в лавку, как проделывали уже на протяжении многих лет.
Приказчик привычно уселся за свое бюро, готовясь вытащить учетные книги, как вдруг заметил, что дверца несгораемого шкафа, где хранились наиболее ценные украшения, приоткрыта. Сердце его упало в пятки, а по спине потек холодный пот. Не веря своим глазам, он подошел к шкафу и распахнул дверцу настежь. Несгораемый шкаф был пуст.
– Бурхануддин! – закричал приказчик нечеловеческим голосом, каким на его месте закричал бы не только правоверный, но и йаху́д[4] и даже последний кяфи́р[5]. – Бурхануддин!
Нубиец опрометью ворвался с улицы в лавку. Увидев открытый шкаф, старый негр буквально окаменел.
– Кого ты впустил в магазин? – дрожащим голосом возопил господин Валид. – Отвечай, с кем ты спелся, старый мерзавец?!
Однако нубиец, который от ужаса из черного стал серым, только еле слышно лепетал что-то в свое оправдание, говоря, что он всю ночь сторожил на своем коврике перед дверью, и мимо него не прошмыгнула бы и самая злокозненная мышь.
Прибывшего на место хозяина лавки господина Рахмани едва не хватил удар, когда он понял, какие убытки понес его магазин. Была вызвана полиция, которая приступила к нубийцу, не без оснований полагая, что сторож либо что-нибудь слышал, либо просто вошел в сговор с грабителями. Однако Бурхануддин не мог сообщить ничего нового, и лишь повторял раз за разом, что мимо него не прошмыгнула бы даже проклятая мышь, не говоря уже о более крупном животном вроде грабителя.
При этих словах
Ифриты – в арабском фольклоре так обычно зовутся злые и мятежные джинны.
Йахуд, яхуд (
Кяфир или кафир (