Ночи Кабирии. Анна ГоринаЧитать онлайн книгу.
учреждения. Иногда с Аней заигрывали покупатели, и она особенно внимательно присматривалась к молодым людям, которые покупали полосатую зубную пасту «Сигнал» или французский одеколон «Ожен», пахнущий по-новогоднему мандаринами.
Однажды один такой Вадик встретил ее вечером после работы и предложил проводить. Аня согласилась, и они побрели к метро. Вадик рассказал, что ему восемнадцать лет, что раньше он учился в каком-то техникуме, но бросил и сейчас пока в раздумьях, как быть дальше. А в армию он не пойдет точно и будет «косить». Вадик проводил Аню до «Комсомольской», где она с ним попрощалась и обещала ему позвонить, у нее самой телефона дома не было. В электричке раздумывала, что же с ним не так. Вроде и симпатичный, и стрижка модная, одет хорошо – джинсы, финская куртка – но какой-то неуверенный, занудный, даже любопытно, почему так. Позвонила ему в субботу, и Вадик предложил сходить в кино. Перед началом сеанса все было то же самое, Вадик нудил, рассказывал какую-то скучную историю про то, как ездил в прошлом году от техникума в колхоз на картошку, и Аня даже поймала себя на мысли, что хочет поскорее пройти в зал. Те юноши, которые действительно заслуживали внимания, ей, к сожалению, не попадались. Они обитали в Плехановском или Медицинском, ходили в модные кафе в центре и простыми продавщицами не интересовались. Да и в магазин к Ане они тоже не ходили, одеколон им привозили из-за границы отцы.
Аня за неимением лучшего продолжала встречаться с Вадиком, и однажды он пригласил ее к себе домой. Аня окинула взглядом приличную двухкомнатную квартиру с бронзовой люстрой и арабским гарнитуром и решила, что это ей вполне подходит. Повсюду висели картины, в основном городские пейзажи, в комнате Вадика стояли магнитофон Sony и аквариум с рыбками, а в коридоре, на тумбочке, лежал ворох дорогой французской косметики. Аня повертела в руках флакон духов «Черная магия» и поинтересовалась у Вадика, кто его родители. Духи «Черная магия» стоили восемьдесят рублей, уж в этом Аня разбиралась. Сама она, будучи уже младшим продавцом, получала сто, иногда сто десять рублей в месяц, и такие духи позволить себе не могла. Отец Вадика, как выяснилось, уже давно жил в другой семье, а мать была художницей, хорошо зарабатывала, вращалась в каких-то своих богемных кругах и все время пропадала в гостях или в мастерской. Сыном она интересовалась мало, но давала ему деньги, доставала дорогие шмотки, а сейчас вовсю хлопотала, чтобы решить проблему с военкоматом. Вадик нигде не учился и не работал, отсрочки не имел, и ему уже маячила армия.
Дома у Ани становилось совсем невыносимо – мать с Генкой подъедали ее продукты, изводили дорогой югославский шампунь, а однажды сперли и продали кому-то новый мохеровый свитер, который Аня достала в своем универмаге. Она стала чаще бывать у Вадика, а потом даже начала оставаться у него ночевать и потихоньку ему отдаваться. Никакой влюбленности Аня к нему не испытывала, ничего у нее не дрожало, сердце не замирало, а только все время было больно. Мать