Почтовая станция Ратсхоф. Приют контрабандиста. Евгений РудашевскийЧитать онлайн книгу.
выстрелов с отчаянием осознала, что по-прежнему вижу сон! Проснувшись в третий раз, нащупала рядом Настю, почувствовала боль в занемевших ногах и с облегчением признала, что уж теперь всё точно происходит наяву.
Есть вроде бы не хотелось, но я зашла на кухню, слопала пару бутербродов, затем поднялась на веранду, чтобы с высоты понаблюдать за ласточками, бесновавшимися в соседних покинутых домах. Едва присев на скамейку, услышала голоса. Открылась дверь, и я увидела, как из комнаты Вихры выходит Глеб. Была уверена, что он спит, и не ожидала встретить его здесь.
Глеб замер. Кажется, растерялся. Или мне показалось? Если и растерялся, то на микроскопическое мгновение. Потом поздоровался и пошёл вниз по лестнице. Вихра, одетая в маечку и пижамные шорты, улыбнулась мне с порога и как-то неуверенно промолвила, что Глеб поднимался к ней с вопросами о горной библиотеке. Я только пожала плечами, а когда Вихра позвала, зашла к ней в комнату. Обнаружила турецкую печку-плиту «Кахведжи» и короб с заготовленными дровами. Рассказала о своей печурке «Манхайм», которую тоже кормила дровами, и мы с Вихрой разговорились о прелестях зимних ночей в стареньком доме.
В комнате царил уютный беспорядок. У двери гудел холодильничек «Зероватт» с поцарапанной эмалью – самые глубокие царапины были отчасти спрятаны за цветными магнитиками и наклейками. Под ворохом вещей у стены обнаружились и стиральная машинка, и гладильная доска. Под окном стоял музыкальный центр «Шарп», проигрывавший диски и кассеты, а на двух внушительных колонках красовались виниловые фигурки «Фанко ПОП» – Гаммер оценил бы.
Пока Вихра застилала кровать, мы болтали о посткроссинге. На официальном сайте Вихра зарегистрировалась шесть лет назад, за это время не получила и полсотни карточек, а коллекцию собрала получше моей, и мне стало обидно. У неё в коробке из-под сандалий лежали вышитая открытка из Нидерландов, швейцарская рельефная открытка с тканевой маркой в виде медицинского пластыря, ещё одна из Нидерландов с засыпанным внутрь листовым чаем и самодельная индийская, слепленная из журнальных вырезок и до сих пор пахнущая то ли специями, то ли благовониями. Мне вот ничего подобного не приходило!
В «Подслушано у посткроссеров» писали, что карточки иногда попадаются совсем уж невероятные, вроде настоящего дубового листика, поджаренного гренка или нижнего белья, и всё это – с адресом, марками и штемпелями. Я бы многое отдала за такую «карточку»! Да и открытку с чаем приняла бы с радостью, а Вихра была не слишком довольна, потому что надеялась собрать нувельки, выпущенные в стиле французских «Нувельз Имаж», написала о них в профиле, однако не получила ни одной.
В коробке у неё отыскалась и открытка из Калининграда. Ирина, ровесница моей мамы, отправила Вихре фотографию Потрохового моста и написала: «На майские праздники ездила в место силы – туда, где я наполняюсь радостью и счастьем. Это дом на хуторе в 200 км от города. Мы собираемся там семьёй. Гуляем по полям-лесам,