Лаборатория жизни. Как найти дорогу к подлинному себе. Юлия ТертышнаяЧитать онлайн книгу.
рождать миры оказались на территории, куда она не знала, как попасть. Она была лишена периода в жизни, когда можно быть просто ребенком и наслаждаться детством. Ей сразу вручили жизнь пятидесятилетнего, серьезную и тоскливую. Представьте себе: рождается маленькая звездочка, цветочек, который жаждет тянуться девственными листочками к небу, дарить миру свой аромат. А потом начинается воспитание, и тонкое, божественное в ребенке сжимается, затухает. И получилось так, что доступ к природной чувствительности Алене перекрыли. А это про чувствование мира, красоты, творчества, свободное выражение себя, бездумное проявление в мир, когда ребенок смеется, шумит, захватывающе рассказывает небылицы. Проявляет что-то и не анализирует это, причем делится этим без страха.
В моем воспитании было много закрепощения. Мне кажется, что родители пытались запихнуть многогранник в квадрат, спилить выступающие части, чтобы сделать нужную фигуру. Из меня выращивали мудрого, сильного, правильного, гениального, никогда не ошибающегося мальчика, рыцаря без страха и упрека. Очень совестливого человека, заботящегося о других. Очень умного и страшно порядочного. Без порывов к творчеству, игре, без эгоизма и потребления. Моим долгом было заботиться о маме и о тех, кто не в состоянии позаботиться о себе. То есть обо всем мире, кроме себя самой.
Я была никем, чувствовала себя пустым местом. Если я не делала что-то для других, то кто я тогда и зачем здесь живу? Я не знала. Когда я это поняла, мне стало грустно, тоскливо и уныло. Словно я все это время жила в уродливом каменном скафандре, который обтягивал меня вместо собственной кожи. Печально оттого, что я абсолютно другая, а родители даже не попытались понять, какая я. Вырастили по подобию образа, который даже им не соответствует. Увидев масштаб, силу и влияние родительских установок, я провалилась в жуткий кризис. Отчаяние, депрессия, жалость к себе, обида, пустота и бессмысленность – эмоциональная волна накрыла меня. Я тонула, а вместо дыхания вырывался только беззвучный крик.
До 35 лет я проживала не свою жизнь, и сегодня мне сложно предъявлять себя в мир. Например, в разговоре с людьми я сомневаюсь, делиться ли мне с ними мыслями, которые появляются во время беседы. Можно ли открыть рот? Вдруг это будет неуместно? А быть неуместной запрещено: тогда меня отвергнут. Хотя в 99 % случаев эта информация оказывается людям полезной.
В детстве меня научили скрывать слезы, не демонстрировать чувства. Даже когда колени в крови, волосы застряли в молнии, на лбу болючая шишка – нужно терпеть, плакать нельзя. У этого требования не было объяснений. И когда, сцепив зубы, я не плакала, не показывала, что мне больно, родители меня хвалили, уважали и любили. Я, как классный мужик, всю жизнь показывала и доказывала, сколько могу выдержать. Трудности, дикую боль, накал эмоций, крики, рабочие перегрузки, неуважительное отношение близких. Потому что действует единственное правило: чтобы гордиться собой, сначала нужно что-то