Политика. АристотельЧитать онлайн книгу.
обходимость политической справедливости и создать новый тип государства, построенный на честных и достойных основаниях.
Тезис о том, что каждый взрослый человек находится вне сферы политики для нас может показаться неожиданным: в нашей жизни частная или профессиональная деятельность занимает меньше места, чем политическая, ведь на работу мы ходим чаще, чем на выборы. Но для Аристотеля и частная, и профессиональная сферы служат укреплению политических добродетелей. Например, наедине с собой мы можем размышлять, в том числе о том, как избежать бед, а на работе мы показываем различные формы сотрудничества. Всё это служит правильному осуществлению политики: кто научился предвидеть последствия своих поступков, взвешенно подходить к принятию решений, учиться на чужом опыте, вести дискуссии, тот сможет в нужный момент принять и правильное политическое решение. Только одни государства, например, тиранические или олигархические, не очень способствуют развитию таких добродетелей: там, где руководители подвержены влиянию страстей, неосмотрительны или ленивы, там и даже, казалось бы, далекие от них области жизни приходят в упадок. А где, наоборот, доблестные люди, способные к честному труду и самопожертвованию, выдержке и просчитыванию на несколько ходов вперед, оказываются у власти, там государство приближается к нормам справедливости.
Аристотель и поставил целью выяснить, как создать такие формы государственной жизни, от воспитания юношества до порядка дискуссий и заключения договоров между странами, которые помогут государству раскрыть добродетели своих граждан. В этом смысле «Большая этика», в которой представлен краткий анализ добродетелей и их общественное значение, может считаться своеобразным предисловием к «Политике», в которой Аристотель объясняет соотношение добродетелей отдельного человека и работы общественных институтов. К сожалению, оба труда дошли до нас не полностью, обрываются на полуслове. Например, Аристотель почти ничего не говорит о межгосударственных союзах, а на протяжении всей «Политики» продолжает спорить с проектом идеального государственного устройства, предложенным Платоном, не расписывая структуры управления во всех подробностях.
Вообще, для Аристотеля принципы классификации и систематизации явлений важнее любого интеллектуального эксперимента не потому, что он не умел себе представлять несуществующее, но потому что и любая добродетель, и любой институт проверяются в реальных условиях. Аристотель всякий раз убедительно показывает, как человек может оказаться мудрым, рассудительным, смелым, а, в каких случаях, он, наоборот, развращается и ленится, и какие последствия это имеет для государства в будущем. В этом, по Аристотелю – задача философа: понимать, к каким итогам приводят разные способы действовать и разные способы созерцать (обдумывать, планировать, вдохновляться), которые распространены между людьми. Где они могут попасть в ловушку порока, а где – отстоять достоинство благодаря добродетели.
«Большая этика» – самая небольшая из написанных Аристотелем этик, «Никомахова этика» и «Евдемова этика» гораздо объемнее и подробнее. О смысле названия спорили еще в античности: не то она посвящена отцу Аристотеля и таким образом оказывается «старшей» среди этик, не то существовала еще «Малая этика» еще короче, не то она является конспектом или наброском какого-то предполагавшегося огромного труда. Наиболее убедительное объяснение – она трактует о самых «больших», важных понятиях этики, не вдаваясь в подробности и почти не рассматривая частных ситуаций. В ней определениям уделено гораздо больше внимания, чем нюансам и дополнительным обстоятельствам, поэтому название можно перевести примерно как «Этика о самом главном». Если в двух других этических трактатах дается подробный анализ, что такое счастье, и как можно быть счастливым среди других людей, то в «Большой этике» Аристотель ограничивается инструкцией для достижения счастья с опорой на моральные качества человека. При этом не нужно забывать, что слово «Этика» – это множественное число, так что правильнее переводить это слово как «Нравственные рассуждения» или «Нравственные сочинения».
Этическая система Аристотеля может быть изложена следующим образом: этическое принадлежит области свободы – невозможно создать ту систему необходимостей, в которой возникнет нравственность. Нельзя человека ни убеждением, ни тем более принуждением заставить быть мужественным, осторожным, проницательным. Самое большее, воспитание может способствовать приобретению таких качеств, но воспитание скорее предупреждает пороки, ту лень или невежество, из-за которых человек сначала действует, а потом думает. Любая нездоровая спонтанность для Аристотеля – вовсе не удаль характера, которой можно любоваться, а только свидетельство порочности и отсутствия у человека этических и политических качеств.
Но если нравственное действие реализуется свободно, например, мы свободно жертвуем собой ради друга, то этическая наука связывает свободу, добродетель и достоинство, предостерегая от ложного понимания всех этих понятий. Например, ни в коем случае нельзя достоинство понимать просто как достижение: достижение может быть случайным, тогда как достоинство признают все, оно постоянно. Именно достоинство позволяет посмотреть на добродетели и выяснить, как именно