Миры Первой империи. Книга 13. Паладин Веры – долгий путь до Аландона. Тома 1-3. Александр Геннадьевич ЕмельяновЧитать онлайн книгу.
прикол в том, что наиболее эффективным способом тогда считались фотографические альбомы…Типа «Привет с фронта!», на котором подавалась одна мысль – как хозяин альбома героически громит германца и скоро будет дома! Так что традиция дембельских альбомов уходит корнями далеко в глубь времен!
Мерно стучат подковы битюгов, они легко тянут тяжелый фургон, задняя часть которого почти опустела, он развес всем подарки с фронта, теперь осталась одна прямая дорога – домой!
Когда осталась совсем ничего до станицы, его тормознула молодая бабца, ни чего так, пригожая…В руках молодухи был саквояж, почти как у земского доктора, плетеная корзина полная каких-то цветов, зелени…Матвею невольно подумалось – Травница поди?
Он так её прямо и спросил – Поди лекарствуешь? В станице живешь?
А про себя отметил, нет на её пальце обручального колечка, вот только в черном вся?
– Вдова? – наобум спросил он…разведка, как-никак!?
– Ты гляди, какой глазастый!? – хмыкнула молодая вдова, Марфа, старшая дочерь станичного атамана, куда и ехал наш герой…– И хотя бы!
Выпятив стройную, упругую и подтянутую грудь под темной кофтой в горошек, взяла руки – в – боки!
– А ты – фронтовик, демобилизованный? – словно прочитала его мысли…– Постой-ка, а не ты ли сын нашего местного Пришлого?
Её напрягло, так как сразу увидела ответ – резко нервно дернулась щека мужика и от него понесло злостью! Уж что-что, а эмоции она считывала на раз!
– Рассупонилась, стерва! – буркнул казак под носом, до того ему стало неуютно и сразу расхотелось с невольной попутчицей разговоры вести!
– Да ты не обижайся, Матвеюшка! Я не со зла! Так вас с отцом кличут с первого дня, как вы в станице обосновались! А твой батя все так и живет бобылем, не хотят с ним местные бабы общаться, хоть сдохни! – и как только положила она свою руку ему на плечо, он невольно дернулся, скидывая её и обнажил невольно свою грудь, всю в орденах и медалях!
– Батюшки святы! – всплеснула руками Марфа – Да ты полный Георгиевский кавалер! Ранетый, да…и тяжко? Господи, вот радость-то какая! Ты это…– замялась она, но вскинув голову, дерзко и с вызовом посмотрела ему в глаза своими глубокими, словно омуты под речной таволгой, красивыми нежно-голубыми глазами, чем наглухо сбила казака с каких-либо мыслей…
– Приходь в лазарет на вечерней заре, пообщаемси! Свою судьбу мне расскажешь, а я – свою! Придешь, не испугаешься Марфы-травницы? Ну поглядим на тебя вблизи…а сейчас – правь к своему двору, там тебя никто не ожидает увидеть, вот и нагрянешь негаданно…Пока, казак-герой! – и она легко соскочила напротив своего дома, жила она на особицу, принципиально не возвращаясь домой к родителям, когда в одном из боев под Полтавой, в самом начале войны с германцем, сложил буйну голову лихой казак, муж её…
А Матвей щелкнув стеком, погнал лошадей крупной рысью к заветной околице, где уже кто-то зашевелился, прикладывая к глазам лодочкой сложенную ладонь…Лихо подкатил Матвей к родной