Белые ночи. Федор ДостоевскийЧитать онлайн книгу.
без всяких историй! так, жил, как у нас говорится, сам по себе, то есть один совершенно, – один, один вполне, – понимаете, что такое один?
– Да как один? То есть вы никого никогда не видали?
– О нет, видеть-то вижу, – а все-таки я один.
– Что же, вы разве не говорите ни с кем?
– В строгом смысле, ни с кем.
– Да кто же вы такой, объяснитесь! Постойте, я догадываюсь: у вас, верно, есть бабушка, как и у меня. Она слепая и вот уже целую жизнь меня никуда не пускает, так что я почти разучилась совсем говорить. А когда я нашалила тому назад года два, так она видит, что меня не удержишь, взяла призвала меня, да и пришпилила булавкой мое платье к своему – и так мы с тех пор и сидим по целым дням; она чулок вяжет, хоть и слепая; а я подле нее сиди, шей или книжку вслух ей читай – такой странный обычай, что вот уже два года пришпиленная…
– Ах, боже мой, какое несчастье! Да нет же, у меня нет такой бабушки.
– А коль нет, так как это вы можете дома сидеть?..
– Послушайте, вы хотите знать, кто я таков?
– Ну, да, да!
– В строгом смысле слова?
– В самом строгом смысле слова!
– Извольте, я – тип.
– Тип, тип! какой тип? – закричала девушка, захохотав так, как будто ей целый год не удавалось смеяться. – Да с вами превесело! Смотрите: вот здесь есть скамейка; сядем! Здесь никто не ходит, нас никто не услышит, и – начинайте же вашу историю! потому что, уж вы меня не уверите, у вас есть история, а вы только скрываетесь. Во-первых, что это такое тип?
– Тип? тип – это оригинал, это такой смешной человек! – отвечал я, сам расхохотавшись вслед за ее детским смехом. – Это такой характер. Слушайте: знаете вы, что такое мечтатель?
– Мечтатель? позвольте, да как не знать? я сама мечтатель! Иной раз сидишь подле бабушки и чего-чего в голову не войдет. Ну, вот и начнешь мечтать, да так раздумаешься – ну, просто за китайского принца выхожу… А ведь это в другой раз и хорошо – мечтать! Нет, впрочем, бог знает! Особенно если есть и без этого о чем думать, – прибавила девушка на этот раз довольно серьезно.
– Превосходно! Уж коли раз вы выходили за богдыхана[6] китайского, так, стало быть, совершенно поймете меня. Ну, слушайте… Но позвольте: ведь я еще не знаю, как вас зовут?
– Наконец-то! вот рано вспомнили!
– Ах, боже мой! да мне и на ум не пришло, мне было и так хорошо…
– Меня зовут – Настенька.
– Настенька! и только?
– Только! да неужели вам мало, ненасытный вы этакой!
– Мало ли? Много, много, напротив, очень много, Настенька, добренькая вы девушка, коли с первого разу вы для меня стали Настенькой!
– То-то же! ну!
– Ну, вот, Настенька, слушайте-ка, какая тут выходит смешная история.
Я уселся подле нее, принял педантски[7] серьезную позу и начал словно по писаному:
– Есть, Настенька, если вы того не знаете, есть в Петербурге довольно странные уголки. В эти места как будто не заглядывает то же солнце, которое светит для всех петербургских людей, а заглядывает какое-то