Врата в Сатурн. Борис БатыршинЧитать онлайн книгу.
выделенной дорожке, идущей вдоль одной из стен. Направление для бега указывали большие жёлтые стрелы, нанесённые на пластиковое покрытие пола, и пешеходы старались не заступать на «беговую дорожку». Впрочем, места здесь хватало, что для людей, что для тележек – я то и дело здоровался со знакомыми, обменивался короткими репликами и шагал себе дальше, к пятой жилой секции, где для меня была выделена каюта.
Вообще-то я не собирался задерживаться на «Гагарине», однако уже на «батутодроме», перед самым отправлением на орбиту, мне сообщили об изменениях в графике. Прибытие межорбитального грузовика «Тихо Браге», на котором я должен был отправиться на окололунную «Звезду КЭЦ», и далее, к висящей над поверхностью нашего спутника «Заре», задерживалось, и в ожидании его появления мне предстояло провести на станции не меньше сорока часов. Можно, было, конечно, задержаться на Земле – пассажирские лихтеры летали на «Гагарин» по три раза в сутки, но я, взвесив все соображения, решил перелёт на орбиту не откладывать. Я уже долго сидел на Земле – и хотел, прежде чем оказаться на «Заре» и приступить к исполнению своих обязанностей, восстановить прежние навыки. Даже не восстановить, никуда деться они, конечно, не успели – просто вдохнуть кондиционированный воздух, ощутить лёгкость в теле (следствие ослабленной силы тяжести), впитать звуковой фон, наличествующий на любом космическом объекте – шуршание вентиляции, пощёлкивание скрытых за обшивкой реле, электронные писки, скрип резиновых подошв по пластиковому покрытию палубы. Словом – окунуться в атмосферу, которая будет окружать меня всё то время (недели? месяцы?), что продлится спасательная экспедиция.
Каюта оказалась двухместной, но когда я открыл дверь при помощи выданной мне в шлюзе магнитной карточки-ключа, там никого не было. На одной из коек лежал чемодан – в точности как мой, из серебристо-голубого пластика, с эмблемой Проекта. Наклейка с именем владельца отсутствовала, вещи, способные пролить свет на личность соседа по каюте тоже. Я стащил «Скворец», упаковал его в подкоечный рундук и полез в душ. Не то, чтобы я так уж устал после перелёта, – с чего уставать, если длился он меньше, чем дорога от дома до «батутодрома»? – сказывалась приобретённая ещё в «той, прошлой» жизни привычка. Тем более, что душ в каютах «Гагарина» был устроен по последнему слову внеземельной сантехники, мало чем уступая самым продвинутым душевым кабинкам двадцать первого века. Здесь был даже набор из двух с чем-то десятков программ – опция, немыслимая в лучших отелях!
Я вволю понаслаждался струями воды – то горячими, то холодными, то бьющими со всех сторон, то непредсказуемо меняющими направление, становясь то хлёстко-жёсткими, то нежными, как дуновение весеннего ветерка. Ветерок, кстати, тоже был – в виде сушилки, обдувающей «клиента» потоками тёплого воздуха. Я дождался, когда последние капельки на коже высохнут, выбрался из кабинки и натянул на себя «гагаринский» комбинезон. Пара таких отыскалась